Вдовствующее царство»: Политический кризис в России 30—40-х годов XVI века - Кром М.М.
Скачать (прямая ссылка):
В 1548 г. состав Думы стабилизировался. Бояре кн. М. В. Глинский и И. И. Пронский, попавшие в опалу за неудачный побег, лишились своих думных чинов. Кроме того, к началу 1548 г. из источников исчезает имя боярина В. М. Щенятева, а в июне того же года умер боярин кн. М. И. Кубенский213. Однако эти потери восполнялись за счет новых пожалований.
209 Назаров В. Д. О структуре «государева двора». С. 48.
210 PK 1598. С. 112.
211 Назаров В. Д. О структуре «государева двора». С. 48.
212 Неясно, на каком основании А. И. Филюшкин относит к 1547 г. получение окольничества И. В. Шереметевым Большим (исследователь не дает ссылки на источник информации): Филюшкин Л. И. История одной мистификации. Табл. 2. С. 42. Между тем впервые с чином окольничего И. В. Шереметев упоминается только в декабре 1549 г. — в разряде царского похода на Казань (PK 1598. С. 121).
213 Вклад по душе кн. М. И. Кубенского в Троицкий монастырь сделан 20 июня 1548 г.: ВКТСМ. С. 69.
2
Часть I. Кризис власти и борьба за власть в 1530—1540-х гг.
Так, в декабре 1547 г. впервые с чином окольничего упоминается Федор Григорьевич Адашев214. К началу мая 1548 г. боярином (из окольничих) стал Д. Р. Юрьев, брат царицы215. В том же месяце в коломенском разряде впервые назван боярином кн. Федор Андреевич Булгаков216, а в декабре 1548 г. среди воевод, стоявших «на Коломне», упоминается боярин Г. В. Морозов217. Как мы помним, еще год назад, осенью 1547 г., он был окольничим: действительно, пример быстрого карьерного роста!
К концу 1548 г., по имеющимся у нас данным, в Думе было 19 бояр и пятеро окольничих. Но, наряду с динамикой численного состава царского синклита, серьезного внимания заслуживает также изменение представительства тех или иных фамилий в Думе.
Понятно стремление новых царских родственников упрочить свое положение в государевом совете: в течение 1547—1548 гг. думные чины получили трое представителей клана Захарьиных—Юрьевых (И. М. Юрьев Большой, Д. Р. Юрьев и Г. Ю. Захарьин). Но со второй половины 1547 г. можно заметить и иную тенденцию: чины бояр и окольничих даются представителям нескольких титулованных (кн. Ю. И. Темкину-Ростовскому, кн. Ф. А. Булгакову) и нетитулованных семейств (Ф. М. Нагому, И. И. Колычеву, Г. В. Морозову, Ф. Г. Адашеву). В итоге к концу 1548 г. в Думе установился своего рода баланс между старинной ростово-суздальской знатью (трое князей Ростовских, двое Шуйских и кн. А. Б. Горбатый), потомками литовских княжат (кн. Д. Ф. Вельский, Ю. М. и Ф. А. Булгаковы) и старомосковским боярством (двое Захарьиных—Юрьевых, двое Морозовых, И. П. Федоров, И. И. Хабаров и др.). Так создавалась основа для консолидации придворной элиты.
* * *
За полтора десятка лет междоусобной борьбы боярские кланы накопили немало взаимных обид и претензий: трудно назвать хотя бы одно знатное семейство, в котором никто хотя бы раз не побывал в опале или ссылке, не говоря уже о казненных и уморенных в тюрьме... Поэтому путь к примирению оказался долгим и трудным.
2,4 PK 1598. С. 112.
215 Боярином дворецкий Д. Р. Юрьев назван в изданной им указной грамоте приказчику села Кулебакина В. Чижову от 3 мая 1548 г.: ССМ. № 18. С. 25.
216 PK 1598. С. 116. 2,7 Там же. С. 117.
Глава 6. Последние годы «боярского правления»
353
Важной вехой на этом пути стало совместное заседание Думы и Освященного собора, состоявшееся 27 февраля 1549 г. в кремлевских палатах. Подробный рассказ об этом собрании, за которым в литературе закрепилось название «собор примирения», сохранился в Продолжении Хронографа редакции 1512 г.
По словам летописца, царь в присутствии митрополита Мака-рия и других церковных иерархов «говорил боярам своим» кн. Д. Ф. Вельскому, кн. Ю. М. Булгакову, кн. Ф. А. Булгакову, кн. П. М. Щенятеву, кн. Д. Ф. Палецкому, В. Д. Шеину, кн. Д. Д. Пронскому, кн. А. Б. Горбатому «и иным своим бояром, и околничим, и дворецким, и казначеем, что до его царьского возраста от них и от их людей детем боярским и христьяном чинилися силы и продажи и обиды великия в землях и в холопях и в ыных во многих делех», потребовав, чтоб они «вперед так не чинили» — под страхом «опалы и казни»218. Бояре тут же «все били челом государю царю и великому князю, чтобы государь их в том пожаловал, сердца на них не дерьжал и опалы им не учинил никоторые»; они обещали ему служить «и добра хотети ему и его людем во всем вправду, безо всякия хитрости» — так же, как раньше служили отцу государя, великому князю Василию Ивановичу всея Руси, и деду, великому князю Ивану Васильевичу всея Руси. Бояре просили также царя дать им суд с теми жалобщиками из числа детей боярских и «христьян», которые на них и на их людей «учнут бити челом». Умилившись, царь «перед отцом своим митрополитом и перед всем Освященным собором бояр своих всех пожаловал с великим благочестием и усердием». Согласно летописцу, государь заявил вельможам: «По се время сердца на вас в тех делех не держу и опалы на вас ни на кого не положу, а вы бы вперед так не чинили»219. Затем аналогичную речь он произнес перед воеводами, княжатами, детьми боярскими и «большими дворянами»220.
