Гении науки - Пайс А.
Скачать (прямая ссылка):
номинальными обязанностями. В 1930 году он избран членом Лондонского
Королевского Общества. 30 сентября 1932 года Дирак становится профессором
Кембриджского университета, и эту должность он будет занимать
74 Гении науки
до 1969 года. Его книга по квантовой механике сложилась из лекций,
прочитанных студентам. В 1930 году появилось ее первое издание. Могу
отметить, что всего Дираком было опубликовано около 200 работ.
Лишь малую часть своих служебных обязанностей Дирак посвящал преподаванию
и не брал на себя никаких административных обязанностей. Он предпочитал
работать в одиночестве и не создал никакой школы. О нем писали, что это
был один из немногих ученых, способных работать даже на необитаемом
острове28. И хотя не в его характере было разыскивать студентов-
исследователей, он все же был руководителем значительного количества
кандидатских диссертаций29.
Когда Дирак писал научную статью или читал лекцию, он не считал нужным
изменять свои тщательно отобранные фразы. Когда кто-нибудь из аудитории
просил его разъяснить тот или иной пункт, который был не понятен, Дирак
повторял в точности то, что сказал раньше, используя те же самые слова30.
Как бы то ни было, стиль его лекций был достоин восхищения. Я имел
счастье часто отмечать это. Кто-то из его студентов выразился так по
этому поводу: "Его речь всегда была исключительно ясной, и увлекательное
развертывание аргументации казалось таким же величественным и неминуемым
как развитие темы в фуге Баха"31. Но, тем не менее, я вынужден
согласиться с сэром Невилом Моттом, который сказал: "Я должен отметить
тот факт, что его влияние как преподавателя было невелико... Он никогда
не советовал студенту рассмотреть экспериментальные данные и понять, что
это значит... Он никогда, посреди своих великих открытий, не решал
насущные задачи. Его это совсем не интересовало"32.
Я возвращаюсь к 1927 году. Итак, Дирак в Геттингене. Оттуда он направился
в Лейден и завершил свое путешествие в этом году, приехав в октябре в
Брюссель на Сольвеевский конгресс. Там он впервые встретил Эйнштейна. Из
разговоров с Дираком я знаю, что он восхищался Эйнштейном. Уважение было
взаимным ("... Дирак, которому, по моему мнению, мы обязаны самым
совершенным, в логическом смысле, представлением (квантовой
механики)"33). Но связь между ними была минимальной, я думаю, причиной
этому была личность Дирака, который не искал себе покровителя и
вдохновителя.
Сольвеевский конгресс 1927 года отличает начало хорошо известного спора
между Бором и Эйнштейном по интерпретации квантовой механики. Ч епез
пятьдесят лет Л и па к сказал: "Эта за-
Поль Дирак: аспекты его жизни и работы 75
дача интерпретации оказалась гораздо более трудной, чем просто вывод
уравнений"7. По прошествии времени он выразил сомнение не только в
отношении обычной квантовой теории поля, но и в отношении обычной
квантовой механики34,35, но яснее всего он высказался по этому поводу в
1979 году, когда мы оба были в Иерусалиме на праздновании столетия
Эйнштейна:
Я не принимал большого участия в том споре между Эйнштейном и Бором на
Сольвеевской конференции [в 1927 году]. Я выслушивал аргументы, но не
ввязывался в спор, главным образом, потому что меня это мало
интересовало. В большей степени меня интересовал вывод правильных
уравнений. Мне казалось, что основой работы физика-математика должно быть
получение верных уравнений, а не интерпретация этих уравнений - это уже
второстепенный вопрос. .. Кажется ясным, что сегодняшняя квантовая
механика еще не достигла завершенности... Я думаю, что весьма вероятно,
или, по крайней мере, вполне возможно, что, в конце концов, Эйнштейн
окажется прав, хотя сейчас физикам приходится принимать интерпретацию
вероятности Бора, особенно если им предстоит сдавать экзамены36.
Позже я еще прокомментирую позицию Дирака.
Дирак вспоминал свой разговор с Бором во время Сольвеевской конференции
1927 года. Бор: "Над чем Вы работаете?" Дирак: "Пытаюсь разработать
релятивистскую теорию электрона". Бор: "Но Клейн уже решил эту задачу"36.
Дирак с этим не согласился.
Ко времени Сольвеевской конференции 1927 года уже было известно
релятивистское волновое уравнение: скалярное уравнение, независимо
сформулированное, по крайней мере, шестью авторами, среди которых были
Клейн и Шредингер. Но, тем не менее, казалось невозможным связать
положительную определенную плотность вероятности с этим уравнением. Это
совсем не нравилось Дираку, существование такой плотности было (и
остается) центральным элементом его теории преобразований. "Теория
преобразований стала моей возлюбленной. Меня не интересовало рассмотрение
ни одной теории, которая не подходила бы к моей возлюбленной теории... Я
просто не мог даже подумать о том, чтобы отбросить теорию
преобразований"7. Вот почему Дирак был не согласен с Бором. Поэтому он
начал собственный поиск релятивистского волнового уравнения, для которого
можно было определить неотрицательную плотность вероятности. И он
