Гении науки - Пайс А.
Скачать (прямая ссылка):
самоуверенности, которая, однако... была в высшей степени похвальной15".
Сэм не был обязательным студентом. Он никак не мог сдать экзамен. Он не
сдал даже экзамен на получение степени магистра, которую я получил
несколькими годами раньше. Причина была в том, что он боялся профессора
по механике. Это выяснилось случайно весьма интересным образом. Нам
пришлось нажать на него, чтобы он решился его сдавать. Эренфесту это
удалось сделать лишь тогда, когда он разрешил ему отказаться от
математики, вернее, от механики в качестве дополнительной дисциплины. Но
две дополнительных дисциплины были обязательным требованием, так что он
взял экспериментальную физику и астрофизику. В то время это было,
естественно, очень странным, потому что в результате ему не дозволялось
преподавать механику или математику в голландской
Джордж Юджин Уленбек 375
средней школе. Но, конечно, в Энн Арборе, он был единственным, кто всегда
читал курс по теоретической механике. .. Он всегда читал этот курс с
большим удовольствием, а я всегда подшучивал над ним, говоря, что он не
имеет права его читать. В соответствии с голландскими законами он не мог
преподавать механику. Так или иначе, но он опубликовал несколько работ.
Он знал Гейзенберга и Хунда, и он, естественно, замечательно знал
спектроскопию... Она была его специальностью. Особенно, когда нужно было
дать формальную математическую трактовку, просмотреть экспериментальный
материал с точки зрения чисел и найти закономерности. В этом он был
признанным мастером17.
Когда Сэм впервые приехал в Копенгаген, Нильс Бор пригласил его в музей
Glyptotek посмотреть коллекцию египетских скульптур. Когда Бор начал
переводить ему надписи к экспонатам, сделанные на датском языке, Сэм
спокойно сказал ему, что в этом нет необходимости, поскольку он может
читать иероглифы.
В августе 1925 года Уленбек и Гаудсмит начали регулярно встречаться в
Гааге. Но "Гаудсмит этой осенью не был со мной все свое время. Я был
ассистентом Эренфеста, а Г аудсмит был ассистентом Питера Зеемана в
Амстердаме. Три дня в неделю он проводил в Амстердаме, а затем приезжал в
Лейден на коллоквиум и оставался на несколько дней17". Между тем, их
сотрудничество продолжалось. Джордж был в большей степени аналитиком, он
лучше знал теоретическую физику, был новичком в физических исследованиях
и, кроме того, честолюбиво относился к своим занятиям историей, он уже
имел работу о Хеккиусе с похвальными отзывами о ней. Сэм был детективом,
в вопросе о спектрах он чувствовал себя как дома (у него уже было
несколько опубликованных на эту тему работ), он был уже известен в
физических кругах. Потребовалось немного времени на то, чтобы
наставничество Гаудсмита над Джорджем превратилось в совместную работу и
публикацию, и они надолго стали друзьями. Из собственных дружеских бесед
с ними обоими мне в гораздо большей степени, чем из их работ18,19,20'21,
известно, насколько признательны они были друг другу за совместную работу
в течение тех месяцев. И это не было простой вежливостью, они
действительно ценили друг друга.
Среди тем, с которыми Гаудсмит знакомил Джорджа тем летом, была и теория
Альфреда Ланде об аномальном эффекте Зеемана, о тех самых расщеплениях
спектральных линий, которые не укладываются в модель, предложенную
гораздо раньше Лоренцом на основе классической теории. В 1921 году Ланде
обнаружил, что можно объяснить эти аномалии при помощи нового и смелого
предположения, смысл которого состоял в том, что квантовые числа углового
момента могут принимать полуцелые значения.
376 Гении науки
Сэм рассказывал историю о том, как Гейзенберг в своей первой
опубликованной работе на эту тему пошел дальше, предположив, что в
щелочных металлах как валентный электрон, так и атомный остов (атом без
валентного электрона) имеют угловой момент 1/2 (в единицах, равных h/2n),
как Ланде вывел отсюда, что для остова д должно иметь значение 2 вместо
предсказываемого классической теорией значения 1; как затем Паули
показал, что атомный остов обладает нулевым угловым моментом. Гаудсмит
рассказывал, как он сам написал, что д = 2 Ланде "абсолютно непонятно",
но что, используя это предположение, тем не менее, "полностью усваиваешь
обширный и сложный материал по аномальному эффекту Зеемана22"; как вслед
за этим Паули (январь 1925 г.) предложил придать новое, четвертое
квантовое число с полуцелым значением не атомному остову, а самому
электрону, и как он в итоге пришел к открытию своего принципа запрета.
Другим предметом уроков Сэма были формула Арнольда Зоммерфельда для
тонкой структуры спектра водорода: почему она очень хорошо работала,
почему здесь не было проблем с эффектом Зеемана, который тогда в
эксперименте казался нормальным (хотя, конечно, таковым не был).
Джордж был недоволен. "Он ничего не знал и задавал всевозможные вопросы,
такие, какие я бы никогда и не задал", - позднее вспоминал Гаудсмит18.
Почему две различные модели, если щелочные металлы и водород так похожи?
