Очарование физики - Глэшоу Ш.Л.
ISBN 5-93972-151-6
Скачать (прямая ссылка):
Современная физика частиц унаследовала огромное богатство, следуя по пути — сознательно или нет, — проложенному для нас древними философами. Этот непрерывный поиск породил несколько великих интеллектуальных переворотов, два из которых произошли в двадцатом веке: один связан с восприятием пространства-времени и причинно-следственной связи (относительности), а другой — с пониманием поведения материи на атомном уровне (квантовая теория). Нельзя забывать и о постепенном создании научной основы технологии и взаимозависимости наук, благодаря их общему содержанию и распространению единых научных инструментов. Физика частиц, подобно своим интеллектуальным соседям, идет рука об руку с космологией и ядерной физикой. Методы и устройства, разработанные в ускорительных лабораториях, нашли готовое применение в других областях науки. Из всех подразделов науки мы извлекли многочисленные выгоды как в интеллектуальном, так и в технологическом планах. Однако превыше всего прочего все мы разделяем удивление и благоговейный восторг перед тем расстоянием, которое мы прошли, стремясь понять нашу Вселенную.
Сейчас мы просим своих соратников-физиков присоединиться к нам, хотя, возможно, им чужда наша область, в великом приключении, которое может стать не меньше, чем гигантским шагом в преследовании нашей общей цели — стремлении к более глубокому пониманию природы, крупинкой которой является человечество. Передавая факел
Американцы заслужили львиную долю Нобелевских премий по физике, химии и медицине. Очень часто, но ошибочно, этот факт называют свидетельством здоровья американской науки. В действительности, это лишь проценты, заработанные благодаря прошлым инвестициям. Исследования, которые были награждены этой премией, проводились от 10 до 25 лет назад, когда науку поддерживали более щедро, нежели сейчас. Ученые, награжденные этой премией, получили жизненно важное школьное образование в первой половине двадцатого века. С тех пор европейские вложения в обучение науке и исследования были гораздо больше (на душу населения) наших. Это проявится при вручении Нобелевских премий двух следующих десятилетий.
Когда-то эта страна была неоспоримым мировым технологическим центром. Сегодня большая часть нашей промышленности находится в глубоком кризисе. Сталь, корабли, швейные машины, стереосистемы и обувь можно справедливо назвать потерянными промышленными отраслями. Японские машины повсеместно считают более дешевыми и более качественными. Гордая RCA1 стала рядовым дистрибьютером японских товаров, собранных в Корее. «Американ Моторс» находится под контролем французского правительства. Мы даже покупаем польских роботов. Передовая электроника и компьютеры очень скоро сдадут свои позиции под напором японской техники. Как только мы потратим все основные материалы и сырье, мы, американцы, уже не сможем позволить себе жить в технологическом обществе, к которому мы привыкли. Мы останемся со своими «Биг Маками», обедами из замороженных полуфабрикатов и, возможно, с нашей военной промышленностью, которая щедро субсидируется из федерального бюджета.
Как же случилось так, что рыночные силы обрекли нас на провал? Неужели уже слишком поздно для технологического возрождения? Мы уводили свою молодежь от науки и технологии. Частичную ответственность за это несут наш Вьетнамский опыт, неудавшееся производство ядерной энергии и угроза ядерной катастрофы. Свою роль сыграло и почти повсеместное отсутствие в средних школах преподавателей, компетентных в науке и математике. Законы рынка вынудили и тех немногих,
1Radio Corporation of America. — Прим. пер. 316
Передавая факел
которые были, переметнуться в безысходные, но более высокооплачиваемые, объятия промышленности. К кому потом обратится наша промышленность? Большинство наших школьников не понимает ни алгебры, не химии. Мы не можем рассчитывать, что они сумеют возродить наше технологическое общество.
Я получил образование в системе бесплатных средних школ Нью-Йорка. Государственные экзамены требовали серьезной, обстоятельной и стандартной учебной программы. У нас очень часто проверяли уровень чтения и математики, причем учеников оценивали в соответствии с их умениями. Сегодня подобное тестирование популярностью не пользуется. Учеников распределяют на «открытые классы» и говорят им «заниматься своим делом». Важно самовыражение, а грамматика и история, не говоря уже о науке и математике, — дело десятое. Наши школы просто-таки очарованы сложными и дорогими научными игрушками и «наглядными пособиями». Но что им нужно на самом деле — так это грамотные преподаватели, знающие науку. Лягушек, коровьих сердец, сифонов, нескольких листочков, воды из пруда, ночного неба, недорогого микроскопа, хорошего химического набора и нескольких батареек, проводов и электрических лампочек достаточно, чтобы научить значительной части науки. Однако в действительности моих детей кормят расфасованной коммерческой псевдообразовательной кашей типа «волшебных порошков». Но при этом они не могут отличить дуб от других деревьев по форме его листьев. Пятьсот не занимающихся наукой студентов Гарварда проходят мой курс: «От алхимии к кваркам». Многие из них не могут назвать ни одного химического элемента или определить хоть одну планету или созвездие. Они станут знаменитыми социологами или политологами, но цифры вызывают у них сильнейшую аллергическую реакцию. Они, подобно большинству американцев, страдают от «дисметрии». Быть может, именно в их руки через несколько лет попадет американский бюджет.
