Очарование физики - Глэшоу Ш.Л.
ISBN 5-93972-151-6
Скачать (прямая ссылка):
Наконец-то я добрался до экзотической дисциплины ядерной физики, раздела физики, которым не слишком активно занимаются в Гарвардском университете. Мало кто из моих коллег понимал, что существует ровно 3 x 7 x 19 известных видов ядер атомов, которые живут, по крайней мере, в течение года. Даже в МТИ интерес к ядерной физике, судя по всему, идет на убыль, так как они даже не подавали дорогостоящую заявку на самый последний ядерный ускоритель. Одной из причин этого плачевного отсутствия интереса в фундаментальной науке является факт, что самой последней полудюжине синтетических химических элементов, весьма отличных от плутония или кюрия, не присвоили даже имен, только числа. «Не сворачивай, не вращай и не уродуй меня!» — кричат их пренебрегаемые ядра. Именно в этом контексте калифорнийские ученые-ядерщики из Калифорнии сделали шаг вперед, чтобы заполнить весьма нужный пробел в литературе. Они обнаружили новый эффект, в действительности, новую форму ядерной материи, которой невозможно дать ни одно рациональное объяснение: аномалон. И опять, как и в случае с дробным зарядом, кандидатом в монополи и дистанционным наблюдением, анамолон является исключительно калифорнийским опытом. И, подобно множеству мнимых великих калифорнийских вин, он проходит не слишком удачно.
Последний эксперимент, который я рассмотрю, — это экспериментальное наблюдение дзета-частицы, о котором сообщили на Международной конференции по физике высоких энергий, которая состоялась в Лейпциге летом 1984 года. Результаты были получены с помощью детектора с хрустальным шаром, действующего в немецком электронно-
1Stanford Research Institute. — Прим. пер.
2IEEE — Institute of Electrical and Electronics Engineers (Институт инженеров no электротехнике и электронике). — Прим. пер.28
Университетский изгнанник в Калифорнии 28
синхротронном центре в Гамбурге. Детектор с хрустальным шаром был создан калифорнийцами в Калифорнии. Мы с директором лаборатории согласились в том, что открытие дзета-частицы, окажись оно истинным, стало бы самым знаменательным событием в физике частиц за последнее десятилетие1.
Теперь стихотворение:
Свободному морскому ушку
Модель хромодинамики, модель взаимодействия,
Стандартная и точная, устроит даже вас.
И хоть вы нам талдычили, что нет очарования,
Вы поняли, что движется не Солнце, а Земля.
И все ж вы так стремитесь создать объединение,
Что вам явилось дробного заряда видение.
Когда вы кашу заварили и в ванной зрите океан,
Не забывайте свой прекрасный с монополем роман.
Олимпиада ваша была не так плоха,
Пускай она вернется на круги своя.
Пусть будет даже теннис для спорящих сторон,
А по дорожке мчится сам аномалон.
Но фильмы Голливудские не делаются слаще,
Глядишь ты их по телеку или с больших дистанций.
Так пристегните же ремни, ибо вы опять
Нам в Лейпциге сказали, что мы желали знать:
Что вы соорудили волшебный шар хрустальный,
Который для немцев, наверное, банальный.
И вот все боятся, что дзета-частица
Прикончит теорию, что веселится.
Но я поклянусь вам, что дзета лишь снится
Тем, кто очень скоро испишет страницы
Признанием в том, что миру поведал
О вещи, которой не знал и не ведал.
1 Примечание автора: Вскоре после написания этой главы от мнимого открытия дзета-частицы отказались.Тайны материи (с Питером Коста)
Перед вами отредактированная версия разговора Глэшоу и Питера Коста, директора Гарвардской службы новостей и общественных дел. Пока мы не начали говорить о физике, мне хотелось бы обсудить с Вами некоторые личные вопросы, которые Вы затронули в недавно написанной Вами автобиографии. Шумы. В этой книге Вы рассказываете о своем превращении из «зануды», — по-моему, именно так Вы назвали себя, — посещавшего среднюю школу Бронкса в Нью-Йорке, в лауреата Нобелевской премии. На протяжении всей книги Вы благодарите своего отца, который был водопроводчиком и ремесленником, за то, что он вселил в Вас любопытство по отношению к тому, как все работает, которое до сих пор живет в Вас. Как Вам удается поддерживать огонь любопытства после стольких лет научных исследований?
ГЛЭШОУ: Это сложный вопрос. Вы упомянули о «занудах». Да, в наше время «зануд» можно счесть вымирающим видом, и я самый большой их защитник. Я охочусь за «занудами», потому что, в конечном счете, из них получаются весьма многообещающие аспиранты.
Насчет того, почему мне до сих пор интересно? Я стал заниматься физикой, потому что считал ее гораздо интереснее всего остального. Я не отличался спортивными достижениями.. . поэтому я взялся за физику, так как она казалась мне весьма забавной. Она по-прежнему остается для меня именно такой. Она очень увлекательна, и к ней невозможно не пристраститься.
Я полагаю, что сейчас я не так сообразителен, как раньше, но все эти вопросы интересуют меня, по крайней мере, ничуть не меньше. И это всегда одни и те же вопросы: Зачем все это? Из чего все это сделано? Как все это работает? Эти вопросы по-прежнему очаровывают меня. В детстве, когда Ваш взгляд падал, скажем, на радиоприемник, Вам не хотелось его разобрать?