Мистер Томпкинс внутри самого себя. - Гамов Г.
ISBN 5-7029-0343-9
Скачать (прямая ссылка):
Маниак
257
образного и абстрактного мышления. Ваши сны, столь напоминающие реальность, мистер Томпкинс, позволяют мне предположить, что вы относитесь к М-типу.
Мистер Томпкинс почувствовал, что узнал и продолжает узнавать нечто по-настоящему интересное.
— Волны электрической активности мозга, если я вас правильно понял, связаны в основном со зрением? — спросил он.
— Не совсем, примитивная часть вашего мозга, таламус, порождает более медленный тета-ритм, связанный с чувством страха или с внезапным прекращением какого-нибудь приятного ощущения. Но зрение, несомненно, очень важно. Например, можно подсоединить к голове испытуемого прибор, при помощи которого волны активности мозга будут управлять яркостью мерцающего света так, чтобы подопытный субъект видел вспышки света, происходящие в такт с волнами активности собственного мозга. У многих подопытных возникают интенсивные зрительные галлюцинации, например, нечто вроде разноцветного праздничного салюта, охватывающего все небо, и вращающихся огненных колес. У других подопытных ощущения могут быть не столь приятными. При созерцании света, мерцающего с определенной частотой, у них может возникать обморочное состояние, головокружение, беспамятство, а иногда даже конвульсии. Такой мерцающий свет в сочетании с записью волн активности мозга используется при диагностике эпилепсии.
Нужно признать, однако, что мы еще только начинаем понимать механизмы мозга. Не следует забывать о том, что в вашем мозгу нервных клеток столько же, сколько звезд в Галактике. Поэтому в мозгу распространяется так много сигналов, что выделить какой-нибудь из них достаточно трудно. Здесь еще много неясного.
— Судя по тому, что вы мне рассказали, ситуация с изучением механизмов мозга почти такая же тяжелая, как и с психоанализом, — заметил мистер Томпкинс, начавший ощущать, что полученной им информации более чем достаточно для одного дня.
— Раз уж вы упомянули о психоанализе, — живо откликнулся незнакомец, — то должен сказать, что в нем немало блефа, хотя некоторые положения психоанализа опираются на твердо установленные факты из реальной физиологии нашего мозга. Например, введенное Зигмундом Фрейдом понятие подавленных воспоминаний наиболее вероятно связано с коротким замыканием нейронных цепей в коре больших
258
Мистер Томпкинс внутри самого себя
полушарий. Сигналы памяти ходят по кругу, вызывая постоянное возмущение в вашем мозгу, пока, наконец, не вырываются из замкнутого круга и не подвергаются рациональной обработке.
— А как по-вашему, у меня могут быть подавленные воспоминания? — быстро спросил мистер Томпкинс. — Было бы неплохо выпустить их наружу.
— Скажите мне, — произнес незнакомец, глядя прямо в глаза мистеру Томпкинсу, — нет ли чего-нибудь такого, что беспокоит ваше подсознание? Что-нибудь, чего вы боитесь без всякой видимой причины?
— Как не быть! — с готовностью признал мистер Томпкинс. — Я терпеть не могу сидеть на жестких креслах, а стоит мне сесть на мягкое кресло, как я тотчас же засыпаю. Как вы думаете, может ли боязнь перед жесткими креслами иметь какое-то отношение к подавленным воспоминаниям о моем детстве?
— Вполне возможно, — кивнул незнакомец. — Прислушайтесь внимательно к тому шуму, который нейроны создают у вас в голове.
Прислушавшись внимательно, мистер Томпкинс узнал сердитый голос своей матушки, отчетливо пробивавшийся сквозь неумолчный шум.
— Скверный мальчишка, — выговаривала матушка, — сколько раз я говорила тебе, чтобы ты не трогал банку с клубничным вареньем на кухне! Подай-ка мне ремень да опусти-ка штанишки!
— Но мамочка, я больше не буду! — взмолился мистер Томпсон, честное слово, не буду!
Но было поздно, и ремень уже неумолимо приближался, как ангел мщения ...
— Ой! — возопил мистер Томпкинс, чувствуя, как тысячи острых игл вонзились в его нежную кожу. — Ой!
— Что случилось? — встревоженный криками мистера Томпсона, молодой математик примчался со склада. — Вы обо что-то ударились?
— Больше не буду, честное слово, — заверил его мистер Томпсон, поднимаясь с пола: картонная коробка, на которую он присел, не выдержала его тяжести и расплющилась.
— Так вот где они были, а я искал их на складе! — горестно воскликнул математик, глядя на груду обломков, все, что осталось от электронных ламп. — Не повезет, так не повезет! А биде 5 ло! Теперь при-
Маниак
259
дется ждать до следующей среды, когда поступит следующая партия электронных ламп! Мы остались без памяти!
— Не знаю, как вы, а я сохраню память надолго, — возразил мистер Томпкинс, отряхивая у себя сзади острые осколки стекла, впившиеся в брюки. — Должно быть, несколько ближайших ночей мне придется спать на животе.
— Всякое бывает, — философски заметил математик.
— Что, собственно, означает «А биде 5 ло!» — поинтересовался мистер Томпкинс, пытаясь сохранять остатки невозмутимости.
