Летчики-испытатели. Сергей Анохин со товарищи - Амирьянц Г.А.
ISBN 5-217-03081-Х
Скачать (прямая ссылка):
486 недостаток был легко устранен, и подобных случаев больше не повторялось".
Конечно, Анохин был не единственным испытателем спортивной авиационной техники. В испытаниях планеров принимали участие И. Петров, В. Павлов и другие летчики...
Маргарита Карловна, первая среди летчиц отмеченная званием заслуженного мастера спорта, была председателем Федерации планерного спорта СССР, когда летом 1959 г. с Сергеем Николаевичем, в ту пору известным уже испытателем реактивных самолетов, произошло еще одно ЧП на спортивном самолете Як-18П, недалеко от места ее работы.
Пример Анохина уникален с одной стороны в том, что он, став выдающимся испытателем высокоскоростной реактивной техники, остался непревзойденным испытателем спортивных самолетов, планеров. Но, с другой стороны, и он не застраховал себя от аварий и происшествий, в частности, - и по собственной ошибке.
Авария, о которой говорилось выше, произошла с Анохиным на самолете Як-18П. Этот самолет, который он испытывал первым, выгодно отличался от исходного Як-18. Благодаря мощному мотору АИ-14П в 260 л.с. и убирающемуся шасси, благодаря отсутствию второй кабины и основательному повышению прочности, наконец, благодаря приспособленности топливной и масляной систем к длительному перевернутому полету, этот легкий самолет, созданный в 1960 г., позволял летчику высокого класса выполнять необыкновенные фигуры. Один из "номеров" Анохина, пользовавшийся особым успехом у самых искушенных зрителей, стоил ему аварии, когда он поддался уговору руководства для усиления впечатления снизить высоту полета. Обычно на высоте около 300 м Сергей Николаевич шел курсом,
обратным посадочному. Над посадочным знаком "Т" он переворачивался "на спину", выпускал шасси, а затем брал ручку на себя, выполняя полупетлю вниз, и тут же, без обычного планирования -садился. Номер, что и говорить, очень рискованный, требовавший точного расчета, полной уверенности летчика в себе и в машине. Вся сложность и все впечатление были связаны с очень малой высотой полета. Когда не сумев противостоять нажиму "дирижера", Анохин снизил высоту перевернутого полета, ее не хватило для выравнивания перед землей. Удар был настолько сильным, что шасси отвалилось, и самолет оказался сильно поврежденным...
Анохин считал совершенно недопустимым, "преступным рисканством" знаменитые и "воспетые" кинематографом полеты Чкалова под мостом: «В нашей профессии способность идти на риск -
487 дело само собой разумеющееся, - писал Анохин. - Но никогда нельзя путать благородный риск, через который лежит путь к подвигу, с внешне эффектным, но безрассудным "рискантством"... Я вспоминаю сейчас очень тяжелый эпизод, к которому привело именно "рисканство" такого толка. Он особенно тяжел, ибо произошел с моим большим другом, с очень хорошим летчиком, с очень смелым человеком. Назову его К.
Своей жизнью К. рисковал десятки раз. Рисковал ради большой, высокой цели. Один раз он пошел на "рисканство".
Как-то вечером К. пригнал новую экспериментальную машину на наш аэродром. Поставил ее на стоянку и отправился оформлять документы. Пока длилась процедура оформления, К. пошел к друзьям. У тех уже кончился рабочий день, и они собирались обедать, К. присоединился к компании. Официантка уже убирала со стола бутылки, когда К. сообщили, что машину его принять у нас не могут - он не захватил какого-то документа. К. сел в самолет и полетел на свою базу за злосчастной "бумажкой". В тот момент он совершил преступление. Он чуть-чуть переступил давным-давно установленный для всех и для самого себя порядок. Он решил: пронесет.
Стоило ли здесь рисковать? За документом можно было слетать и завтра. Можно было съездить за ним на поезде - наши аэродромы находились совсем недалеко. В общем, были тысячи вариантов, кроме того, который выбрал К.
Он взлетел и пошел на низкой высоте, вдоль реки. Он не заметил, что недавно над рекой перебросили линию высоковольтной электропередачи. Он врезался в эту линию. Мы потеряли хорошего друга, совершившего первую в жизни ошибку. Мы потеряли исключительно ценный, опытный экземпляр самолета».
Когда читаешь эти строки Сергея Николаевича, на ум приходит известная история о двух пилотажных полетах Сергея Алексеевича Корзинщикова, случившихся в один день над аэродромом ЛИИ.
Анохин в том своем неудачном полете на Як-18П отделался, к счастью, лишь ушибами. Наверное, риск в том полете был оправдан, но Сергей Николаевич все же прилепил на свой мундир еще одну мишень для критических стрел Маргариты Карловны. Вряд ли кто другой так хорошо знает эти мишени. Потому что никто так не знает и не любит так их "хозяина"...
Вот что рассказала о той памятной аварии мужа Маргарита Карловна: «В тот день я встречала на аэродроме во Внукове гостей Международной конференции ФАИ, предстоявшей в Москве. Именно тогда к нам приезжала и повстречалась со мной Жаклин Кокран, а
488 вместе с ней - уже известный у нас по нашумевшей книге
летчик-испытатель Чак Игер. В тот же день над тушинским аэродромом Анохин во время генеральной репетиции перед показом демонстрировал высший пилотаж на "яке". Руководил полетом генерал Куцевалов. Анохин должен был пройти над аэродромом на спине, на малой высоте. Как рассказывали мне, заходил он со стороны Красногорска на высоте около 300 м, после этого выполнял полупетлю, оказывался вблизи земли - вниз головой и с выпущенным шасси с тем, чтобы потом перевернуться для нормального полета по прямой и посадки. Куцевалов командует: "Сережа, можешь пониже?" И мой стервец Сережа, служака ужасный, исполняя просьбу начальства, заходит еще ниже, ниже и - трах об землю! Я, ничего этого не зная, приехала в Тушино, увидела наш автомобиль у подъезда Центрального аэроклуба, поднялась на второй этаж и спросила: "А где
