Летчики-испытатели. Сергей Анохин со товарищи - Амирьянц Г.А.
ISBN 5-217-03081-Х
Скачать (прямая ссылка):
Недостатки Анохина неизменно отступали на задний план, когда перед руководством возникала очередная важная задача. Рост объема летных испытаний и их сложности, необходимость обобщения опыта и обеспечения безопасности испытаний потребовали создания в 1951 г. методического совета летно-испытательного центра ЛИИ. Наверное, не случайно его председателем стал Сергей Николаевич Анохин. Роль методсовета постоянно возрастала, и он многое определял в наиболее важных и сложных испытаниях. Он утверждал ответственные программы и назначение летчиков...
Основательное знакомство Сергея Николаевича с инженерными вопросами начиналось еще в пору его увлечения планеризмом. Он регулярно бывал в техкоме - технической комиссии, которую
778 возглавлял С. В. Ильюшин. Эта комиссия, работавшая и в
Москве, и на слетах в Коктебеле, была первым помощником и судьей многочисленных конструкторов планеров. Без разрешения техкома в полетах не участвовал ни один планер. Близкое знакомство с конструкторами и их работой продолжалось, когда Анохин стал испытывать самолеты. Особенно внимательно, "с первой линии на чертеже" Сергею Николаевичу приходилось изучать конструкции самолетов (и вносить в них свои изменения), когда ему предстояли первые вылеты опытных машин. Это была лучшая школа. Не случайно многие-многие годы спустя, вспоминая Анохина, Б. Е.
Черток, заместитель С. П. Королева, говорил мне, что Сергей Павлович выделял Сергея Николаевича помимо прочего за то, что "он был инженером-летчиком".
Летчик-испытатель НИИ ВВС Юрий Александрович Антипов вспоминал, как однажды Громов на одной из многолюдных встреч назвал Анохина своим кумиром. Михаил Михайлович не знал реактивной авиации. Возможно, этим многое определялось. Но Антипов, встречавшийся с Анохиным в испытательной работе, убежден, что Громов отдавал Сергею Николаевичу должное не только за это. Антипов многое сделал при испытаниях самолета Як-3 - как и Анохин, которому его испытания стоили удаленного глаза. Антипов на самолете Як-3 с мотором ВК-106 достиг скорости 720 км/ч; это была опытная машина конца войны, а серийно выпускавшиеся самолеты Як-3 с мотором ВК-103 имели максимальную скорость 680 км/ч. Антипов, как и Анохин, многое сделал в испытаниях на штопор. В свое время Антипов вынужден был покинуть самолет МиГ-19, который не выходил из штопора. Юрий Александрович вспомнил этот эпизод, говоря об Анохине, потому что покидание это не было гладким (как и у Анохина, когда тот "прыгал" с Ту-16). У Антипова при катапультировании из МиГа-19 не сбросился фонарь - летчику пришлось приложить огромные усилия, чтобы руками сбросить фонарь, и лишь после этого повторить - теперь уже успешное - катапультирование. Эпизод, о котором вспомнил Юрий Александрович, известен многим профессионалам. Так же, как и многие другие события летных испытаний, связанные с Анохиным. Эпизод этот описывается разными людьми по-разному. Одно неизменно - преклонение перед летчиком редкого мужества и самообладания.
Отдавал должное Сергею Николаевичу - всегда и безоговорочно -другой известный летчик-испытатель и прекрасный инженер Иван Иванович Шунейко. Он стал кандидатом наук и в своей научной
779 работе занимался, помимо прочего, и космическими полетами. Шунейко поражал своих коллег в ЛИИ не только широтой своих специальных знаний, но и тем, насколько быстро (без особого "ввода", без особого инструктажа, без "провозных", без вторых кабин или двойного управления - тогда всего этого не было обычно) осваивал новые типы самолетов. Но каких бы высот ни достиг сам, Анохина почитал как летчика неповторимого...
Михаил Исаевич Хейфец, в бытность свою летающим ведущим инженером ЛИИ, как-то участвовал в работе аварийной комиссии, которую возглавлял Анохин. Случилось это после войны - погиб на опытном истребителе летчик ЛИИ. Сложность положения Анохина была в том, что некоторая часть комиссии считала, что летчик сделал не все возможное, чтобы спасти машину. Такая оценка подогревалась представителями фирмы, хотя все знали, что при таком заключении и морально, и материально страдала семья погибшего. Надо было ответить на прямой вопрос, поставленный в бланке акта аварийной комиссии - кто конкретный виновник катастрофы. Хейфец вспоминал: «Я никогда не чувствовал, что Сергей Николаевич - не инженер. И на этот раз, несмотря на все технические и политические сложности, Анохину удалось довести работу аварийной комиссии до "оправдательного приговора" летчику. Так что оценка профессиональной подготовки Сергея Николаевича - самая высокая.».
Летчик-испытатель ОКБ Туполева А. Д. Бессонов, вспоминая один из эпизодов своих испытаний, связанный с С. Н. Анохиным, рассказал мне такую историю. На Ту-28 Бессонову поручили выполнить два полета с целью определения ограничений по скоростям на разных высотах, при которых еще возможен полет без крышек фонаря у летчика и штурмана перед их катапультированием. Бессонов потребовал увеличить запланированное число полетов, объяснив это необходимостью продвигаться по скорости медленно и осторожно. Специалисты туполевской базы полагали это излишним, а он, напротив, считал необходимым - чтобы достаточно надежно и безопасно определить границы возможностей летчика и штурмана. За поддержкой он обратился в методсовет ЛИИ, в который входили Анохин, Галлай, Шиянов и другие авторитетные летчики. После короткого заседания, полностью поддержавшего летчика, его взял под руку Анохин и повел к своему шкафу в летной комнате. «Анохин достал из шкафа и дал мне свои летные очки, - рассказывал Бессонов. - Он, уже проходивший через подобные испытания, стал подробно пояснять мне, что меня ждет и чего нельзя делать: "Ты будешь летать в защитном шлеме, но одень
