Летчики-испытатели. Сергей Анохин со товарищи - Амирьянц Г.А.
ISBN 5-217-03081-Х
Скачать (прямая ссылка):
700 подобное: скорость перекладки рулей также значительно снижалась, и это особенно затрудняло посадку самолета.
В автоматическом режиме к цели - крейсеру "Красный Кавказ" -подходили вплотную: кнопку отключения системы наведения летчик нажимал обычно за километр - два до цели, с тем, чтобы в режиме ручного управления отвернуть от нее и уйти на свой аэродром. В одном из полетов Бурцева на КС, после входа снаряда в луч станции наведения, отказала система автоматического управления, и началась раскачка снаряда. Попытка отключить автоматику путем отстрела тяг, связывавших рули с рулевыми машинками автопилота, оказалась безуспешной. Снаряд продолжал раскачиваться, быстро приближаясь к воде. Лишь выйдя из луча наведения и с огромными усилиями преодолевая для этого действие рулевых машинок, Федор Иванович смог остановить раскачку, уйти от цели и сесть на свой аэродром...
После возвращения из Багерова Бурцев испытывал в ЛИИ истребитель ОКБ Микояна И-1. На этой машине впервые был установлен управляемый стабилизатор. Несмотря на то, что машина имела один двигатель, по скорости она превосходила двухдвигательный МиГ-19 (максимальное число Маха у нее было чуть более 1,5 вместо 1,4 у МиГ-19). Хотя И-1 уступал в целом новым машинам, в
частности, самолету МиГ-21, опыт использования отклоняемого стабилизатора, снабженного автоматом регулирования усилий (АРУ), оказался полезным, в том числе для других машин - не только ОКБ Микояна.
При испытаниях электрического управления на самолете МиГ-19 в очень плохую погоду у Бурцева отказал радиокомпас. Летчик прекратил выполнение задания, но одновременно его "потеряла" и "земля". Набрав большую высоту, он прошел через всю Москву и оказался западнее нее. Загорелась лампочка, сигнализировавшая о том, что остался лишь аварийный запас топлива. Летчик, облюбовав площадку, решил садиться на живот. Зная, что на этой машине фонарь необходимо сбрасывать при скорости не менее 450 км/ч, он выполнил эту операцию, чтобы избежать заклинивания при посадке. Перед самым касанием земли фюзеляжем Бурцев выпустил тормозной парашют. Самолет только начал продираться по грунту, как летчик увидел пламя: начался пожар машины. Она остановилась, летчик выскочил из кабины, а пожар все усиливался. Набежал народ, и Федору Ивановичу стоило труда отогнать любопытствовавших от опасного зрелища. Машину спасти не удалось... После этого Бурцев испытывал опытные машины ОКБ А. И. Микояна Е-2, Е-4, Е-5 и Е-6. Тогда шел поиск рациональных решений,
701 отразившихся, в конце концов, в облике знаменитого впоследствии самолета МиГ-21.
Как бы ни были значительны другие работы, Бурцев особо вспоминал финал испытаний КС. В боевых стрельбах по крейсеру, получили впечатляющий результат. Первый снаряд, без боевого заряда, снес орудийную башню корабля с его палубы. А второй снаряд, уже начиненный боевым зарядом, разломил крейсер пополам, и он затонул. Эффективность КС была столь велика, что ими вскоре оснастили также средства береговой обороны.
РАЗРЯДКА
Литературовед и писатель, редактор издаваемого в Париже русского журнала Мария Васильевна Розанова, знавшая многих выдающихся писателей, кажется, искренне сожалела об этом, хотя по достоинству оценивала их творения. Она говорила: "Как жаль, что я знала Иосифа Бродского!" То же она могла сказать и о других знаменитых современниках. Исключение, по ее словам, составлял, пожалуй, лишь Сергей Довлатов. Потому... что тщательно скрывал свои недостатки... Розанову можно понять. Но это ничуть не убавляет нашего желания побольше узнать о тех, чьим творчеством мы дорожим.
Пушкин в своей повседневной личной жизни тоже не был столь совершенным, как его произведения. Но книги о нем, о его библиотеке, друзьях и недругах, привязанностях и страстях, притягивающем и отталкивающем в нем вызывают, наверное, не меньший интерес новых и новых поколений читателей, чем шедевры его поэзии и прозы... Все-таки одна из главных "пружин" в человеке - любопытство... Плохо, когда напоказ выставляется все. Но плохо, когда и все закрыто. Когда в интересной личности невозможно ощутить живого человека, бесплодно пытаться понять природу, загадку его таланта.
Анохин никогда себя не приукрашивал. Хотя под напором красноречивых журналистов - его биографов, жаждавших сверхособенного, мог порой и не устоять. Он не оставил после себя поэм или романов, которые могли бы сказать о нем больше и лучше, чем события его частной жизни. А летные испытания так же быстро забываются, как исчезает инверсионный след самолета. Остается одно -воспоминания современников. К счастью, каждый из них вправе сказать: "Как здорово, что я знал Анохина!" Притом с одинаковым подъемом рассказывают не только о его небесных подвигах, но и о
702 невинных земных прегрешениях, без которых никакой герой не может стать народным...
Напряжение многомесячной опасной и ответственной работы по программе КС вдали от дома было особенно большим, и требовался отдых. По выходным дням летчикам давали машину. Они могли съездить в Керчь, попариться в баньке, отвлечься, погулять. Гарнизон, в котором они жили, был абсолютно закрытым - о дамах не могло быть и речи, так что поездки в "город" для Анохина, Амет-хана, Бурцева, Казьмина, а также Марунова и Ефимова, пилотировавших Ту-4, были более чем желанными. Вскоре экипаж В.П.Марунова - А.А.Ефимова из ЛИИ обучил военных летчиков транспортировке "Комет" под своими крыльями и вернулся домой, в Жуковский, оставив четверку пилотов КС в одиночестве.
