Динамическая психиатрия - Гюнтер А.
Скачать (прямая ссылка):
Позднее, как она вспоминала, когда она играла с мальчиками на ули е, мать всегда была в большом страхе, что с ней что-то может случиться. Она также не должна была испачкаться; все, что она делала самостоятельно и не для матери представлялось как дурное. Мать с постоянно угрожающе поднятым указательным паль ем относилась к ранним воспоминаниям детства. Кэти однажды вспомнила, что мать сказала ей, как она сама наслаждалась кормлением ее грудью. Она имела в виду, что мать ее так же использовала, как она мать. Потом ей пришло в голову, что во время еды она всегда боялась получить недостаточно, страх, который определял все ее чувство жизни. Не хватало уверенности, что она позже снова получит поесть. В особенности мучительным был этот страх голода вечером и перед отходом ко сну. Она описывала этот страх голода похожим на страх расставания, который испытывала сегодня, когда должна была расстаться с аналитиком после сеанса, и который ранее испытывала, расставаясь с матерью, когда уходила в школу. И для матери прощание всегда было трудным. Кэти боялась, что не увидит мать больше. Отсутствовало само собой разумеющееся доверие к тому, что после расставания будет встреча.
Постепенный прогресс аналитической работы документируется следующим сном, который Кэти рассказала на одном из последовавших сеансов с безудержным удовольствием: она была голой и валялась с другой женщиной на кушетке. Ей доставляло большую радость хватать полное тело, присасываться и кусать его. Эта возня была безгранична, и она не знала, кто был кто.
Кэти была счастлива чувством освобождения, пережитым: во сне. Анализ этого сна выявил исполнение желания приятного и безопасного симбиоза. Симбиотическая ситуа ия переноса представлялась теперь безопасной. Было чрезвычайно приятно “валяться на кушетке” с аналитиком (матерью, подругой). Выяснилось, что оральная фикса ия находится здесь в теснейшей связи с гомосексуальностью, а именно, “стать единым целым с матерью”, что в свою очередь имело следствием диффузность идентичности.
В ходе анализа конфликта идентичности появился материал, представлявший дальнейший корень ее гомосексуальности: эдипальные конфликты. Этого отрезка анализа я коснусь лишь вскользь, поскольку эта проблематика не относится к теме настоящей работы.
Страх перед аналитиком — хотя она чувствовала сильную привязанность к нему — выступил в ентр работы. Она понимала, что ее страх передо мной и анализом был страхом перед ее отцом, который мог сделать с ней что-то “ужасное”.
Она вспоминала в этой связи, как сильно боялась, что он может ей причинить зло. Стал отчетливым и ее кастра ионный комплекс; она рассказывала, что когда мужчины смотрели на нее как на девушку, у нее было чувство, что над ней смеются. Она вспоминала, что отец всегда критиковал ее, но никогда не хвалил; она всегда чувствовала себя неполно енной, думала, что сможет превратиться в мальчика и стать полно енной, если будет носить брюки. Однако при этом всегда чувствовала себя виноватой и депримированной.
В последующем ходе анализа она смогла описать своего от а как достойного обожания мужчину, которым она восхищалась и любила его. Она поняла, что всегда находила привлекательными лишь тех мужчин, которых могла идентифицировать со своим отцом. Она чувствовала вину по отношению к матери. Чрезвычайно сильная связь с матерью и позже с гомосексуальной подругой имела, следовательно, не только оральные, но и эдипальные черты. На одном из сеансов Кэти в кон е кон ов сказала; “Я —девушка и мне нравится быть девушкой”.
Психоанализ Кэти мог быть закончен. Она смогла демонстрировать спонтанность, стала более женственной и привлекательной и нашла свою идентичность. Она с успехом завершила образование, опубликовала несколько научных трудов, вышла замуж, рожала детей, которых могла любить, не испытывая необходимости их терроризировать.
Через 8 лет после окончания анализа она переписывалась со мной открытыми и дружескими письмами. Она с благодарностью думала о терапии, но не могла вспомнить о деталях, например, о сне с чудовищем.
Обсуждение
Состояние и психодинамика описанной па иентки во многом репрезентативны для т. н. пограничного синдрома. Расщепление идентичности Я становится отчетливым в диффузии ее сексуальной идентифика ии. Она поддерживала параллельно гомо- и гетеросексуальные отношения и колебалась между мужской и женской идентичностью. Поверхностно ориентируясь на ригидную протестантскую мораль, она была зависимой от алкоголя. Ее переедание свидетельствовало об отчетливом нарушении телесного Я.
Ее длительное молчание в анализе показало нарушение развития речи, дефи итарную структуру “разговорного Я”, как я хотел бы это обозначить (Ammon, 1972, неопубликованный манускрипт). Это молчание, коммуникативную функцию которого в анализе выявил Khan (1963) и которое Nacht назвал “Unie”, было в данном случае не выражением вытеснения, а демонстрировала нарцисстический дефицит, структурное повреждение Я, которое, как показал анамнез и сделал отчетливым анализ, было приобретено уже в превербальном периоде во взаимодействии с матерью. Па иентка переживала это молчание, с одной стороны, с большим страхом, с другой, молчание было выражением ее желания симбиотической защищенности. Па иентка боялась разозлить терапевта изложением своей симптоматики, ее гомосексуальных желаний и ее алкогольных и пищевых экс ессов. Она одновременно боялась потерять его из-за своего молчания.
