Динамическая психиатрия - Гюнтер А.
Скачать (прямая ссылка):
Я хотел бы проиллюстрировать это на дальнейших примерах.
5-й пример
30-летний книготоргове , страдавший симптомом трансвестизма, обратился за помощью, когда его жена ожидала первого ребенка после семилетнего брака. Он радовался ребенку, но был очень озабочен, что тот также будет страдать этим заболеванием. Жена соглашалась выносить его перверсное поведение, воспринимавшееся им самим как неприемлемое и вызывающее отвращение. Она помогала ему при переодевании и макияже. Иногда оба выходили гулять как две подруги. Наряду с трансвестизмом он имел сильные мазохистские потребности, удовлетворявшиеся, когда жена била его плетью. Страх, что об этом станет известно, тянулся красной нитью через всю историю его жизни, которую он описал в начале терапии.
Ребенком па иент хотел быть девочкой. Родители игнорировали его переодевания. В молитвах па иент горько жаловался на бесчувственность матери и испытывал сильный страх, что она может заметить эти его чувства. Позже он начал интенсивно изучать демонстра ию фокусов, искусство отвлекать внимание зрителей так, что они не замечают, что происходит в действительности. Он жил в мире фантазий, которые часто продолжались в его снах и где он исполнял одновременно множество ролей.
Он женился вскоре после того, как он в возрасте 21 года покинул родительский дом, протестуя против постоянных вмешательств своей матери. С женой он жил замкнуто, ничем себя не проявляя.
Свое перверсное поведение па иент описывал следующим образом. Око начиналось с ощущения, “как будто по звонку будильника внезапно во всем теле возникает нервное состояние, и тогда я должен это сделать”. Переодевание и грим делались с перфек ионистской тщательностью. В заключение он шел по отдаленным пустынным улицам, фантазируя при этом, что флиртует с заговаривающими с ним мужчинами. Возвращаясь домой, он онанировал перед зеркалом. Вначале он чувствовал после этого облегчение, затем возникало сильное чувство стыда и отвращения.
В своей профессиональной деятельности у него часто возникало ощущение одновременного
функционирования во многих ролях с одновременным сторонним наблюдением за собой.
На одном из сеансов пациент рассказал следующий сон: “Воспоминание о сне очень неотчетливо. Я спасаюсь бегством в пустынную длинную улицу. Преследует меня я сам, переодетый в женскую одежду, с ужасным гримом и искаженным маскообразным лицом. У меня чувство, что случится нечто ужасное, если меня настигнет он (она). 2—3 раза маска оказытается совсем близко, как искаженный крупный план в кино. При этом у меня все время чувство, что это мать. Это звучит как фон всей сцены. Но не как помощь, а как ужас”.
Этот сон в особенности отчетливо демонстрирует динамику перверсного расщепления Я- Перверсное Я, вытесняемая и оли етворенная в акте трансвестизма мать, преследует гиперадаптивное псевдонормальное Я, когда обе половины Я встречаются” “происходит нечто ужасное”.
Тревожно воспринимаемая амбивалентность этой ситуации определяет также эдипальное взаимодействие пациента. Отец по большей части отсутствовал, мать, от которой пациент, как единственный ребенок, был в особенности зависим, без понимания относилась к играм сына, не давала им простора, постоянно стимулируя его поведение в направлении собственных потребностей.
Па иент чувствовал себя по отношению к этой отчетливо фаллически воспринимавшейся матери бессильным, обездвиженным и кастрированным. Амбивалентная реакция пациента проявлялась в двух рельефных тенден иях его поведения.
Он почти обсессивно старался быть дружелюбным, готовым помочь, терпимым и альтруистичным, как если бы обязан был постоянно поддерживать, хорошее настроение у окружающих, усилие, в котором возвращалось подобострастное старание задобрить мать — в школе он всегда был лучшим учеником и общественником.
Наряду с этим была сильная тенденция наказать и разрушать себя самого.
Этот страх стал особенно сильным, когда его жена готовилась родить. Защищаясь от страха покинутости, пациент сильно идентифицировал себя со своей женой. Его интенсивный интерес к уходу за ребенком, появление которого он, с другой стороны, бессознательно воспринимал как экзистен иальную угрозу, обращает наше внимание на описанную Khan (1968, 1972) динамику перверсии, как постоянно повторяющуюся неудачную попытку объединить Я и объект в ситуации “nursing”, т. е. взаимной заботы.
Сексуальное переодевание пациента служило также метафорическому изображению своей архаической потребности в эмоциональном обращении. С одной стороны он мог идентифицировать себя с соблазняющей матерью и в фантазиях возбуждать желание мужчин, встречаемых на ули е, с другой он мог, разочаровывая своих фантазируемых обожателей, для которых оставался недоступным, активно прое ировать вовне пассивно испытывавшееся в детстве разочарование и, тем самым, отражать свою собственную потребность. В последующем онанировании перед зеркалом он мог удовлетворять собственную потребность относительно интрое ированного фантазируемого объекта любви, на что затем реагировал сильным чувством вины.
