Паштет из дирижаблей и флейт - Бурлан Петр
ISBN 978-5-93878-579-3
Скачать (прямая ссылка):
Назовите ее первыми пришедшими в голову звуками. Например, смотрим на ущербинку в парке1
те, не находим, как это сказать, произносим: «ди-рятость»... Наманикюренные ногти характеризуем как «бусъные». Если бы мы стали думать, какими словами все это оформить, мы упустили бы момент и какие-то метки тем временем наслоились бы на другие, возникло бы напряжение... Главное, чтобы вы сами чувствовали, что стоит за вашим условным обозначением.
Ш
Итак, мы осуществили раскрутку, подошли к выходу из кольца запретов. Интересуешься, где же он, выход? Как его увидеть, как им воспользоваться?.. Вспомнив, осознав свою изначальную позицию Хозяина, наблюдай с этой точки все метки как свои порождения, которые ты некогда обозначил соответствующими именами. Воспроизведя эти имена, как бы признай свое хозяйское авторство по отношению к меткам — согласись с фактом их существования.
Вот как это примерно происходит... Предъявите нам какие-либо метки запрета: претензии, пожелания, предложения, искушения...
ТЕТУШКА. — Мне кажется, у вас маловато и<>'юс на голове...
ПЕТР. — Да, моя прическа не страдает пышное тыо...
БЫВШИЙ. — Уютно ли вы чувствуете себя в г к | к ктовках? Может, лучше обуть кирзачи? f^L ®р
315
ПЕТР. — Вы правы, надо попробовать...
ДОЧКА-ВНУЧКА (забежав на минутку за бульдозером для более глубинной прокопки Босфора). — Петра, почему у тебя, блин, всего по двое: две брючины, две туфли?
ПЕТРА. — Точно не знаю, но точно по двое...
ПРОФЕССОР. — Вы не находите, что выбор помещения для симоронских занятий несколько неудачен?
ПЕТРА. — В самом деле, не очень...
ДЯДЮШКА. — Почему вы ни разу не возразили ни одному спрашивающему? Все время соглашаетесь?
ПЕТРА, ПЕТР. — Справедливо. Мы подумаем, почему у нас не получается с возражением...
Это и есть согласие. Мы не пытались найти в* чужих словах повода, чтобы насторожиться, сказать что-то в свою защиту, не злились, не нападали, ничего не требовали, не просили. Охотно принимали все предложения в свой адрес, ибо мы, Хозяева, являемся их авторами — чего же нам спорить с самими собой... Данная акция — как бы наше признание в любви к Себе.
Некоторые симоронисты, выполняя это за-, дание, пытаются решить таким способом реаль* иые конфликтные ситуации. Используй прием согласия, они в ответ на кри-кии брань окружающих фор-л^ДА- мально произносят: «Да, ко-
нечно, все правильно...». Естественно, что оппонент выйдет при этом из себя окончательно. Дело вовсе не в том, чтобы просто поддакивать: согласие должно быть абсолютно искренним, иначе нужный эффект не наступит.
На стадии согласия с меткой мы снимаем ее запретную броню, разоружаем ее, лишаем кажущейся силы, останавливаем ее провокации — останавливаем течение времени. Вот здесь и возникает то ощущение тишины, разгрузки, которое и является фундаментом хозяйского восстановления.
Ш
Сделаем небольшой перерыв. Выйди, дружище, на улицу и попытайся, встречаясь с запретными метками, отвечать им так, как мы сейчас предлагали. Испытай себя в двух ролях — провокатора, создающего метки, и восстанавливающегося Хозяина. Вы, любезные, проверьте себя тоже в этом качестве.
Ш
...Ну, как? Всегда ли вы встречали согласие со стороны тех, кого задевали, всегда ли они с вашей стороны встречали согласие?
ТЕТУШКА. — Мы шли вдвоем с Исидором, навстречу — одна красотка, улыбка во весь рот... Спрашиваем, чего она зубы скалит? Смутилась, отвечает, что у нее праздник... Это же не по-хозяйски?
317
БУР. — Не по-хозяйски, она оправдывалась. Каков должен был быть ответ?
ДЯДЮШКА. Думаю, такой: «Да, я в самом деле смеюсь, да, скалю зубы.:.»
ПРОФЕССОР. — Я зашел в кафе перекусить, оставил бутерброды на столике, на минуту отошел к прилавку за чашкой кофе... Возвращаюсь, смотрю — какая-то, извините, люмпен-пролетарка с физиономией, красной, как закат в Майами, поглощает мой бутерброд. Я поинтересовался, с какой целью она исполняет сию процедуру, на что получил ответ: «Я жадная».
БУР. — «Жадная» — это из атрибутики запретов. Если бы дама изучала наш метод, она бы сказала: «Я съела бутерброд, действительно съе- \ ла...» Ведь это не окончание диалога, это только способ остановить его. Продолжение будет после.
БЫВШИЙ. — Мне сказали, что у меня чуб торчком, усы клочьями... Я не стал оправдываться, что являюсь правнуком адъютанта Анки-пуд леметчицы. Я ответил, что да, торчком и да,* клочьями.
БУР. — Нормально.
318
Переход в режим согласия — это целая революция в жизни индивида. Каждый несет в себе запретную информацию, которая потихоньку отравляет существование. Наше внутриличиостное пространство заполнено бог знает чем, и мы считаем, что это наш характер, личность, мировоззрение и т. п. Аналогично устроены и куклы второго—четвертого кругов: «колбасы», нафаршированные запретами. Чтобы разгрузить от них свою игровую территорию, нужно освободиться от всех узелков, которые мы навязали в своей жизни и — продолжаем вязать.
Начинай' эту работу сразу по обнаружении метки — не тратя мгновений на ее осмысление, оценку, ибо оценка, как мы видели, — это пусковой механизм игры, начало вращения в водовороте повторяющихся событий, в беличьем колесе безысходности. Нужно остановить это тиражирование, эту машину времени, пока она не запустилась на полную мощность...
