Основы общей психологии - Александрова Ю.В.
Скачать (прямая ссылка):
Это именно понимание в диалоге с другим человеком, а не вживание в него, понимание его "правды" в контексте "моей правды", в соотношении с ней.
М.М. Бахтин: "Достоевский никогда не оставляет ничего сколько-нибудь существенного за пределами сознания своих ведущих героев (т.е. тех героев, которые равноправно участвуют в больших диалогах его романов); он приводит их в диалогическое соприкосновение со всем существенным, что входит в мир его романов. Каждая чужая "правда", предоставленная в каком-нибудь романе, непременно вводится в диалогический кругозор всех других ведущих героев данного романа. Иван Карамазов, например, знает и понимает правду Зосимы, и правду Дмитрия, и правду Алеши, и "правду" сладострастника - своего отца Федора Павловича. Все эти правды понимает и Дмитрий, отлично понимает их и Алеша. В "Бесах" нет ни одной идеи, которая не находила бы диалогического отклика в сознании Ставрогина" [15, с.258].
Конкретное отражение данный подход и видение человека находит в опыте практических психологов, которые работают в рамках гуманитарной парадигмы.
Одной из ключевых является проблема передачи опыта организации практик стимуляции творчества или психотерапевтических практик от одного человека другому.
А.А. Пузырей: "Основной, если не единственный реальной формой воспроизводства практик стимуляции творчества в пространстве и во времени, а вместе с тем и накопления и "передачи" опыта организации этих практик является своеобразное "оспособление" отдельных людей через непосредственное, живое их участие в "сессиях" или "стажах", поначалу в качестве рядового "участника" этих групп, затем "ассистента" и, наконец, "ведущего". Описание же этого опыта, которое обычно дается в специальной литературе по стимуляции творчества, оказывается недостаточным для того, чтобы составить хоть сколько-нибудь ясное и полное представление о соответствующих практиках, тем более для того, чтобы обеспечивать их воспроизведение. Это описание может "заговорить" только для того, кто уже имел опыт участия в группе.
Со сходным положением мы можем встретиться и в других сферах современной психотехнической практики, например в сфере так называемого "социально-психологического" тренинга общения. До тех пор, пока мы не побывали в группе и не получили непосредственного опыта участия в ней, никакое, даже самое лучшее описание его не дает нам возможности представить адекватно, что такое группа и процесс в группе" [23, с.25].
Таким образом, понимание сути многих сложных процессов человеческого бытия невозможно без непосредственного участия человека в различных формах этого бытия.
Представители гуманитарной парадигмы считают, что истинные знания о человеке только и возникают в процессе психотерапевтических практик. Например, один из известных представителей гуманистической психологии Абрахам Маслоу сказал однажды, что "большая часть нашего знания о человеческой мотивации получена не психологами, а практикующими психотерапевтами" [22, с.140].
Т.А. Флоренская: "Практическая психология не является производной от психологии "объективных исследований", - ни по происхождению, ни по содержанию. Следовательно, ее нельзя считать "прикладной" отраслью академической психологии. Это - самостоятельная гуманитарная наукам со своей методологией" [16, с.39].
В гуманитарной парадигме отрицается объективность исследований, независимость свойств и законов функционирования объекта от его познания исследователем. Поэтому многие практикующие психотерапевты и не считают практическую психологию наукой, говоря о ней, скорее, как об искусстве.
1.3.2. Проблема объективности исследования в рамках гуманитарной парадигмы. Классический и неклассический идеалы рациональности
В рамках гуманитарной парадигмы существуют две противоположные точки зрения на объективность исследования. Одни авторы, например, Т.А. Флоренская, отрицают объективность исследований. Другие считают, что речь должна идти просто о другом понимании объективности в рамках неклассической парадигмы научного исследования, в том числе и в естествознании.
А.П. Стеценко: "В XX в. представления о реальности (природе), об идеалах и нормах познания, об объективности и предметности научного знания кардинальным образом меняются. Не имея возможности полностью реконструировать здесь историю возникновения нового, неклассического естествознания, напомню лишь, что первый кирпичик в ее фундамент был положен еще в конце XIX в., когда была создана теория электричества, затем важную роль сыграла специальная и общая теория относительности, но решающим моментом явились создание и разработка принципов квантовой механики.
Оказалось, для того чтобы понять законы существования элементарных частиц, нельзя абстрагироваться от тех процедур познания, с помощью которых мы получаем сведения о них. Каждый акт наблюдения как один из этапов познания вызывает изменения в поведении частицы столь принципиального характера, что говорить о ее поведении вне зависимости от процесса наблюдения невозможно. Физики, задумавшиеся над философским значением этого факта, отмечали, что он знаменует собой отказ от того способа описания природы, который был в ходу на протяжении столетий и который еще несколько десятков лет назад считался само собой разумеющейся целью всего точного естествознания (Н. Бор, В. Гейзенберг и др.). Конечно, принятие новой парадигмы и новой цели научного познания не было одномоментным и простым актом. Для многих ученых оказалось слишком трудным принять тот факт, что до измерения объект не обладает какими-либо свойствами, т.е. что свойства объекта впервые возникают при измерении; что никакое элементарное явление, по сути дела, нельзя считать явлением до тех пор, пока оно не наблюдалось, а от решения субъекта зависит, каким будет исследуемый объект (например, волной или частицей). Однако постепенно все больше утверждались новые идеалы и нормы описания и объяснения реальности. Центральной идеей при этом становилась идея исследовательской деятельности как существенного определяющего компонента изучаемого явления, который конституирует его, превращая в элемент физической (или какой-либо иной) реальности. Вопросы о том, какими свойствами объект обладает "сам по себе", каковы законы его "естественного", не зависящего от деятельности познающего субъекта, развития перестали считаться осмысленными" [21, с.53,54].
