Интуиция совести - Ухтомский А.А.
ISBN 5-88986-13-5
Скачать (прямая ссылка):
И Церковные мыслители издавна предвидели, что самому христианству предстоит глубокая перестановка посреди вещей мира и, соответственно, глубокое изменение влиятельности христианства в мире. (...)
Как же понять положение в церкви и в мире этих предвидимых, скрытых от глаз мира и суеты его, носителей христианства в последние лета? Как они могут в своей сокрытости от мира нести в себе христианское
131
предание? Как можно было бы представить себе такого сокрытого деятеля церкви, которым она утверждается и который остается втайне от глаз и разумения мира?
Задача христианской обработки человечества громадна: требуется воспитать дух человека прогрессивно, т, е. так, чтобы еще в здешних земных услови-, ях началось спасительное напряжение и способность движения «из силы в си-л у». При этом то, что не успеем исполнить самолично* во время своей земной жизни, осуществляется и довершается будущим церковным преданием! Главное дело в том, чтобы успеть в своей жизни войти 8 поток церковно-общественного предания, а тогда уже открывается само собою надежный и бессмертный путь: не доконченное личностью довершается общиной и «друг от друга спасением» в будущих поколениях церкви. Только то, что совершенно бесплодно и непрогрессивно, не имеет надежды и часто в обшем предании держится у отцов весьма твердо, и им освещается посмертная судьба человека с их точки зрения. Церковное тело восполняет начатки добра s жизни своего отшедшего члена. (...)
Всякое, хотя бы и малое, добро, совершаемое человеком во время жизни здесь, есть прибавление к церковному преданию; значит, и зачатки добра, которые положены человеком, включают его реальным образом в поток церковного предания и в его бесконечную жизнь плодоношения Христу! (...)
Ну, вот теперь еще раз и спросим, как же в этом церковном потоке предания может существовать тот скрытый и неведомый для мира церковный деятель и подвижник церковной прогрессивности; как он мог бы ощущать и нонимать сам себя в своей субъективной жизни? И какую объективную наружность может приобрести в то время христианская прогрессивность духа?
Тут очень трудно сказать что-либо на отвлеченном «философическом» языке. Ответ почерпается й яснее, проще, жизненнее и конкретнее в художественных образах! Такой художественный ответ дается, между прочим, в Лимонаре 84 — в повести о «мурине-древосечце» (т. е. о кегре-дровосеке).
Во время страшного бездождия на Кипре местному епископу было открыто, что дождь будет ниспослан только по молитве одного бедняка-дровосека. После
132
того как, по благословению епископа, указанный бедняк помолился, засуха в самом деле сменилась благодатными дождями. Когда теперь епископ стал допрашивать дровосека ради общецерковной пользы, в чем его житие, бедняк нашелся ответить только TO1 что «ничто->ке имыи покойна, имже бы моя душа утешилася, но се якоже видишн мя, исхожу из града и собрав бремя дров, продав,— куплю хлеба, яже ям, и тем си приобретаю дневную пищу, иного же не имам ничтоже».
Епископ пояснил этот бесхитростный рассказ так, что «воистину ты еси с о в е р ш и X Писание, глаголющее, яко, рече, пришлец есм аз на земли».
Вот в каком смиренном и незаметном образе может жить церковно-прогрессивный дух (ибо в молитвенном, сильном перед Богом, должен быть такой дух!). Простой трудник — нищий, пребывающий в тайне и незаметности, может скрывать в себе силу Илии пред Богом! В себе же покоя или самоудовлетворения не имеет, и есть на Земле, как в чужом граде! Им держится церковное дело,— его молитву о народе исполняет Бог, а он никому ничем не известені
Вот вам по крайней мере один из образов тех тайных святых, которыми будет держаться церковь в будущие времена, по мысли Нифонта Цареградского! Мир не будет способен узнавать их, как не узнал в свое время и Христа! Слова блаженного Нифонта не то, конечно, значат, будто святые христиане будут намеренно скрывать свою сознаваемую святость, ибо это было бы чуждо церковной любви и таило бы в себе нецерковный индивидуализм! Ho они не будут ощущать в себе, в своем смирении, ничего достойного открытия людям. (...)
Конечно, в приведенном рассказе из Пролога дается лишь один из немногих возможных других образов этого тайного христианства будущего, когда на мир будет сказываться «исполнение времен», смоковница явно начнет засыхать, дабы на ней не было больше плодов вовеки!
Чтобы приоткрыть себе хоть несколько тот вопрос, приближается ли в самом деле мир к концу, надо смотреть на другой вопрос: плодущ ли еще мир по Христу, обещает ли еще он дать плоды по Христу? В этом — сущность вопроса. Ho есть ли у нас силы решительно отвечать на это? Остатки любви к ближним, хотя бы
133
самые маленькие,— все еще будут побуждать нас думать и говорить: «Господи, они еще способны дать ростки по Тебе, еще и в этом году потерпи на всех нас!»
Так-то! Покамест еще есть остатки любви в среде людей, еще будет стоять мир. Разве когда все мы судим друг друга, так что каждый брата своего, хотя бы мысленно, осудит на смерть,— не нужно, мол, такого на свете! — вот тогда исполнится мера сатанинского бесплодия. (...)
