Интуиция совести - Ухтомский А.А.
ISBN 5-88986-13-5
Скачать (прямая ссылка):
При всем том я совсем не могу представить себе, как это я буду с сентября читать лекции! Несколько дней уже живу я здесь, а за научные книги, захваченные сюда, я так и не могу сесть. Решительно нет сил и настроения, чтобы приняться за свое «ученое дело». Это была с моей стороны большая ошибка, что не уехал я сюда, как хотел зимою,— с мая! Ну, да прошлого не воротишь.
Сейчас гостит у меня Анна из Монастыря *5 — жалкое и бедное существо. Я хотел ее видеть и рад, что °на здесь. Это ведь один из последних живых остатков нашего житья-бытья с тетей Анной, т. е. моего корпусно-го и академического времени. И за всем тем надо Держаться холодно и сурово, ибо при малейшей ласке это глупое существо начинает затевать свару с Надеж-Дой, считая, по-видимому, что та, живя у меня, «заедает хлеб», по праву принадлежащий ей!
Рассматриваю старинные бумаги, портреты, разные Рукописные обрывочки, перешедшие теперь ко мне за кончиною матери и относящиеся к восломской были. И Эти великие дни, которые теперь переживает Poc-великие дни, так напоминающие прежние героические эпохи XVII — XlX столетий,— особенно дорого переживать связь со своими отшедшими родичами и де-
59
дами! Русь теперешнего момента и теперешнего духовного подъема порадовала бы их,— она теперь такова, какою они хотели ее видеть! На память о дорогих моих стариках припечатываю это письмо старой печатью деда моего князя Николая Васильевича Ухтомского.
Простите пока. На днях напишу по поводу войны. Простите. Ваш А. Ухтомский.
38. VUl. 14.
Дорогая Варвара Александровна, это не значит, что я Вам «не хочу написать», если не пишу в последние дни; происходит это скорей оттого, что мне почти не приходится сесть за стол, чтобы писать,— все кто-нибудь гостит около меня; с другой стороны, Вы-то,— как мне кажется по Вашему последнему письму,— очень заняты работой для раненых, а значит, Вам тоже не очень удается заниматься письмами! Мое рыбинское время, как всегда, проскочило необыкновенно быстро, и вот уже опять надо думать об отъезде! Наукой заниматься не удалось. Душевное настроение для этого не подходящее, да, должно быть, и мои мозговые центры в самом деле испортились: только чтение физиологической литературы упорно не дается!
Все-таки я очень отдохнул за эти дни, так сказать, «стал отходить» от питерского обалдения душевного! Как интересно возвращаться в такое время к своим прежним переживаниям, прежним взглядам и, главное, к прежнему чувству действительности (т, е. к прежнему характеру восприятия действительности)! И в это время в особенности улавливаешь, отдаешь себе отчет, насколько изменилось твое отношение к действительности, твое чувство к ней за эти протекшие месяцы в других, более тяжелых и духовно чуждых условиях! День за днем постепенно изменяют твой духовный организм, как водяные капли постепенно и незаметно изменяют геологические напластования! И иногда необходимо обернуться на пройденное и дать себе отчет, что было и что стало, «чем ты был, и что стал, и что есть у тебя!» Вспоминается тропарь в каноне на исход души (в «отходной»): «Каплям подобно дождевым злии и малин дние мои оскудевают уже, Владычице Чистая помози ми!..»
60
Спасибо Вам, что сообщили о происшествии с братом Получив Ваше письмо, я отправил 14-го же телеграмму с оплаченным ответом в Уфу в Архиерейский дом, запрашивая, где брат и что с ним. Получил ответ вчера, 15-го, от самого брата и такого содержания: «He беспокойся, дорогой мой, почти совсем поправился, вчера служил, Андрей». Что собственно с ним случилось, пока не знаю, но как видите, он почти поправился и находится в Уфе. Значит, ехать к нему не надо!
А вот заметили ли Вы известие в «Новом времени», что убит мой двоюродный брат Владимир Леонидович Черносвитов? Это племянник покойной матери, совсем еще молодой человек, офицер лейб-гвардии Московского полка, очень милый и добрый малый. Царство ему небесное! «Живот свой на брани положим». Слово это заманчивое! Да притом еще на такой брани, как теперешняя русская война с пруссаком, с немецкой антихри-стовщиной! Вот когда-то трое или четверо князей Ухтомских легли костьми на Куликовом поле, в битве Донского с татарами, и это любовно повторяется до сих пор многими русскими, и тем более Ухтомскими! Так это будет. Бог даст, и теперь.
Отгостила у меня бедная моя Анна — монастырка. Оченьтяжелы ее припадки, я, по правде сказать, и смотреть не могу, старался уходить в другую комнату, когда ее повалит и ломает. Говорят, что в более благоприятных условиях существования даже и такая тяжелая форма порока сердца может несколько улучшиться; за несколько дней у меня, при хорошем питании, Аннушка видимо поправилась. Ho в тяжелых условиях Софийского монастыря ей, конечно, трудно! Дал ей денег на ремонт кельи, т. е. на перекладку печи, которая более не греет, на обклейку стен картоном под обои и на настилку линолеума на пол,— а то она жалуется на продувание старых стен зимними ветрами, на стужу с пола и на бессилие старой, перегоревшей печи поддержать в комнате тепло. Бог даст, теперь будет ей поуютнее. Это ей подарок от покойной крестной, а моей тети Анны!
