Интуиция совести - Ухтомский А.А.
ISBN 5-88986-13-5
Скачать (прямая ссылка):
Формальная логика в таком освещении является лишь затем, чтобы по возможности точно переводить на язык понятий и рассуждений то, что улавливается в полузнакомой и своими законами живущей речи событий и Бытия.
Интуиция — раньше, принципиальнее и первооснов-нее, чем буква.
Было бы односторонне-предвзято и ошибочно рисовать себе дело так, что лишь восприятие и оценка данного происходят интуитивно, тогда как проект предстоящего слагается уже «логически» н дискурсивно. Наиболее живые и чаще всего безошибочные проекты возникают также интуитивно, как оценка данного.
Наташа Ростова отчетливо чувствовала и, как она говорила, «знала», что ее брат Николай не женится на
454
Соне. А он возражал весьма основательно, что «этого ты никак не знаешь». Кто же «знает» будущее, которого еще нет? В данном случае Николай стоял за права дискурсии и формальных оснований знания, без которого оно и невозможно... Однако у интуитивного проектирования есть свои права также! Они в наглядной безошибочности.
Единственный наш инструмент предвидения — это воображение.
Ho воображение ограничено известным нам,— представимым для нас,— вот где трагедия.
Спрашивается, возможно ли воспитать воображение в сторону абстрактно предсказываемого?
С глубочайшей проницательностью автор (Спиноза) ставит в край угла и во главу философии этику, понимая, что это не «прикладное знание», не «применение теории на практике», но само цельное знание в своих основных побудительных импульсах и осуществлении. Главнейшим физиологическим органом познавания-предвидения является совесть. Это тот конкретнейший аппарат цельного знания, который руководит нами обыденно — ив мелочах, и в крупном. Ho совесть, как и всякий другой показатель и отметчик реальности, с ее законами может быть более или менее надежным слугою, более или менее субъективной или объективной, более или менее здравой или заболевшей! Она ведь может быть совершенно спокойной, удовлетворенной и ни о каких бедах не предупреждающей, в то время как человек или целое общество давно охвачены преступлением! Это тогда, когда преступление стало привычным! Значит, и здесь ни в коем случае не успокоение и не удовлетворение является критерием или признаком Истины; и реальная, невыдуманная Истина может быть в действительности наибольшей неожиданностью и источником тревоги для нас, настоящим Судом для всего того, что мы считаем за правду и что есть мы сами!
По возвращении из первого путешествия Л. Н. Толстой пииіет (1857): мой камень преткновения есть тщеславие либерализма. По возвращении из второго он
455
отмечает, что привилегированное общество не имеет никакого права воспитывать по-своему народ, который чужд ему (1862)... Толстой возмущается тем, что либералы злоупотребляют словами — народ, воля народа. Да и что они знают о народе? Что такое народ?.. Член самого деспотического народа может быть вполне свободен, хотя может подвергнуться жестоким насилиям... Член же конституционного государства всегда раб, потому что, воображая, что он участвовал в своем правительстве, он признает законность всякого совершаемого над ним насилия... В последнее время легкомысленные люди русского общества стараются привести русский народ к тому конституционному рабству, в котором находятся европейские народы!
Нам все-таки продолжает быть гораздо более интересным, как и что думали о мозге Платон и Аристотель, чем те основания, на которых пожимают плечиками по поводу этих взглядов Чичиковы, Ляпкины-Тяпкины или Угрюм-Бурчеевы!
Понимаете ли! Великое преобразование выразилось в том, что Тяпкины-Ляпкины, Хлестаковы, Чичиковы, Сквозники-Дмухановские и Яичницы, сделав усилие «привести себя в порядок» «по Штольцу», объявили категорически, что отныне людям вроде Аввакума Петровича больше в мире места нет и быть не может! В том мире, который они создали мысленно, а теперь силятся создать и в реальности, ни в каком случае не предвидятся и не могут быть допущены ни Исаия, ни Иеремия, ни Иезекииль! 10 Это все или лишнее беспокойство, или даже дурной тон, с точки зрения благоустроенного всемирного мещанства, с точки зрения добившегося своего благополучия кабана!
Всех этих мешающих решено вывести за город и там распять, чтобы они больше не беспокоили. Свинья хочет освободиться раз и навсегда от того и тех, кто осмеливается ее беспокоить!
Из множества символически-говорящих особенностей этой новой культуры всемирно-устраи-вающегося мещанства обращает на себя внимание вполне своеобразное отношение к природе. Если для Аввакума Петровича, для Исаии и Илии — природа
456
интимный и любимый друг, дающий пример простого послушания законам, то для Сквозник-Дмухановских и Штольцев это «среда для безответственных упражнений sans gene», целиком предоставленная фантазированию в стиле «аглицких парков» пустоутробного екатерининского барства, или даже в духе садов Семирамиды или пробуравливания золотого шара по Угрюм-Бурче-еву.
И нет достаточно зорких глаз, чтобы увидеть и понять самих себя! Вот безвыходный и замкнутый круг живой диалектики! Когда человек становится в отношении природы слепым и глухим, замкнутым на себя эксплуататором, это значит, что таковым же он является и в отношении Собеседника! Он уже никого более не может видеть, кроме себя, и обречен на сожительство с одним лишь своим Двойником! {1 мая 1936).
