Язык и философия культуры - Гумбольдт В.
Скачать (прямая ссылка):
1 Миссионер Л. Э. Трелкелд (без указания года) издал в Сиднее и в Новом Южном Уэльсе разговорник на этом диалекте, упорядоченный в соответствии с грамматическими формами, под названием „Образцы диалекта аборигенов Нового Южного Уэльса, представляющие собой первый опыт письменной записи их речи"; см. с. 4. См. о двойственном числе на с. 8.
2 Эта информация основывается лишь на отрывочном сообщении, которое приводит г-н Дю Понсо (Du Ponceau) в новом издании „Грамматики языка мас-сачусетских индейцев" Элиота (Eliot. Grammar of the Massachusetts Indian Language), с. XX, причем сам он в этом сообщении высказывается довольно неуверенно.
391
щеп в настоящее время ситуации добиться максимально возможной полноты и точности, и мне повезло в том, что я смог воспользоваться значительным количеством описаний даже неевропейских языков *. Только в очень редких случаях я оказался вынужденным использовать такие общие работы, как „Митридат", а из более новых — атлас Бальби. Несомненно, каждый точный исследователь при оценке грамматического строения отдельных языков воздержится от того, чтобы основывать свои суждения на этих работах, не прибегая к оригинальным источникам, пусть даже ценность этих трудов в других отношениях неоспорима, а „Митридат", в частности, совершенно незаменим для сравнительного языкознания.
Если теперь мы попытаемся определить те различия в трактовке двойственного числа, которые представлены в перечисленных выше языках, то они в целом (если отвлечься от отдельных нюансов) хорошо распределяются по следующим трем классам.
Некоторые из этих языков трактуют двойственное число с точки зрения говорящего лица и лица, к которому обращена речь, с точки зрения „я" и „ты". В них двойственное число закреплено за местоимением, и затрагивает сам язык только в тех пределах, в каких распространяется влияние местоимения, иногда даже ограничиваясь лишь местоимением первого лица при речи о нескольких персонах, то есть понятием „мы".
В других языках эта форма основывается на существовании в природе парных объектов: глаз, ушей и любых парных частей тела, парных больших светил и т. п. В таких языках двойственное число не выходит за пределы подобных понятий и по меньшей мере за пределы имени.
Наконец, у третьих народностей двойственное число пронизывает весь язык и присуще всем частям речи, которые могут его выражать. В этих языках, таким образом, двойственное число — это не какой-либо особый тип, а общее понятие двоичиости, на котором оно основано.
Само собой разумеется, что в языках могут сохраняться следы более чем одного из этих способов представления, а иногда — даже каждого из них. Важнее заметить, что в языковых семьях, исторически принадлежащих к третьему классу, встречаются отдельные языки, с течением времени либо вообще утрачивающие двойственное число, либо сохраняющие его лишь в пределах ограничений, свойственных двум первым классам. Однако все же такие языки легко причисляют к третьему классу, что я и буду здесь делать. Так, в упоминавшихся выше немецких народных говорах двойственное число сохраняется лишь в двух первых лицах местоимения, а в сирийском языке, кроме собственно числительного „два",— лишь в названии Египта, о котором, как видно из этого факта, принято постоянно думать как о Верхнем и Нижнем Египте 1.
1 См. Ф а т е р. Пособие по древнееврейскому языку, Грамматика (Vater. Handbuch der Hebraischen u. s. f. Grammatik), c. 121. В древнееврейском языке название Египта Mizraim ** (см. словарь Гезениуса, статью mazor) также имеет
392
Рассмотренные мною языки следующим образом распределяются по перечисленным выше классам.
К первому классу, двойственное число в котором ограничивается местоимением, принадлежат:
названные выше языки восточной Азии, Филиппин и островов
Южного Моря,
язык чаима и
таманакский язык.
Ко второму классу, в котором двойственное число характерно для имени, принадлежат только:
тотонакский язык (если ему вообще может быть приписано двойственное число), язык кечуа.
К третьему классу, в котором двойственное число распространяется на весь язык, относятся: санскритские языки семитские языки, гренландский язык, арауканский язык,
и, хотя и не в полной мере, лапландский язык.
По этому преднамеренно краткому обзору видно, что двойственное число в реально известных языках выступает приблизительно в тех же разнообразных значениях и понятийных сферах, которые ему можно было бы приписать посредством чисто идеального анализа. Однако я предпочел выделение этих его разновидностей путем наблюдения, чтобы избежать опасности навязывания их языкам, исходя из чистых понятий. Но сейчас мне понадобится разобрать природу этой языковой формы вне зависимости от знания реальных языковых фактов, основываясь на общих идеях.
Возможно, не совсем необычное, но совершенно ошибочное воззрение заключается в рассмотрении двойственного числа просто как ограниченного множественного числа, случайным образом приспособленного к числу „два" *. Тут сразу же возникает вопрос: почему бы какому-либо другому произвольному числу также не обладать своей собственной множественной формой? Правда, в языках
