Научная литература
booksshare.net -> Добавить материал -> Философия -> Бургете А.Р. -> "Прогрессивные мыслители Латинской Америки" -> 97

Прогрессивные мыслители Латинской Америки - Бургете А.Р.

Бургете А.Р. Прогрессивные мыслители Латинской Америки — М.: Мысль, 1965. — 416 c.
Скачать (прямая ссылка): progresmislitlatamer1965.djvu
Предыдущая << 1 .. 91 92 93 94 95 96 < 97 > 98 99 100 101 102 103 .. 141 >> Следующая

Обеднение человеческого интеллекта посредством постоянного культивирования одного только рода идей, одного только вида деятельности сравнимо, согласно Конту, с несчастной судьбой рабочего, которого разделение труда па производстве заставляет растрачивать все его жизненные силы и энергию па то, чтобы ежедневно выполнять одну неизменную операцию, связанную с изготовлением всего лишь одной детали.
303
В том и в другом случае моральный результат один: катастрофическое безразличие ко всей совокупности и многообразию человеческих интересов. И этот вид человеческого автоматизма, добавляет мыслитель-позитивист, есть не что иное, как следствие распространенного, весьма сильного влияния принципа специализации, и реальность этого принципа часто требует уже, чтобы при его оценке ему придавали его истинное значение *. Влияние этого принципа наносит большой ущерб не только прочности, но и эстетической стороне общественной структуры. Несравненная красота Афин, то вечно живое и непреходящее, переданное божественными его руками в наследство восхищенному и очарованному человечеству, возникают вследствие того, что этот город чудес создал свою концепцию жизни в соответствии со всеми способностями человека, на основе свободного и гармонического развития всех его сил, способных содействовать его славе и мощи. Афины сумели возвеличить одновременно идеальное и реальное, разум и инстинкт, духовпые и физические силы человека. Афины тонко передали четыре стороны человеческой души. Каждый свободный афинянин описывает вокруг себя совершенный круг, где ни одно неупорядоченное движение тела не нарушает грациозной пропорции его линий. Это атлет и живая скульптура в гимнасии, это граждапип па Пниксе2, это полемист и мыслитель в портиках3. Каждый из них упражняет свою волю во всех видах физической деятельности и свою мысль во всех видах плодотворных умственных занятий. Поэтому Маколей4 утверждает, что один день общественной жизни в Аттике представляет собой более великолепную программу обучения, чем те, которые мы сегодня разрабатываем для наших современных учебных занятий. Из этого свободного и гармонического расцвета всех сил человеческой природы и возникло греческое чудо, неподражаемое и пленительное соединение вдохновения и спокойствия, веспа человеческого духа, улыбка истории.
В наше время все возрастающая сложность цивилизации препятствовала отнестись со всей серьезностью к
* А. Comte, Cours de Philosophie positive, t, IV, p. 430.
M Заказ № 182
305
мысли о восстановлении этой гармонии, ибо она возможна лишь между элементами грациозной простоты. Однако внутри самой сложности нашей культуры, внутри дальнейшей дифференциации характеров, способностей, достоинств, что является неизбежным следствием общественного прогресса, следует сохранить разумное участие всех в разработке некоторых основных идей и представлений, которые поддерживали бы единство и согласие в жизни, в развитии некоторых духовных интересов, к которым достоинство разумного существа пе допускает равнодушия.
Когда в человеческих обществах сильно доминирует чувство материальной выгоды и благополучия, что имеет место в настоящее время, то результаты ограниченности человека її односторонность его культуры являются особенно пагубными для распространения чисто умственных занятий, которые, будучи предметом любви для тех, кто посвящает пм все благородные силы и упорство своей жизни, превращаются для огромного большинства людей в далекую и, возможно, ие внушающую доверия область занятий. Всякий вид бескорыстного размышления, идеального созерцания, внутреннего покоя, при котором повседневные заботы о материальной выгоде временно уступают свое господство спокойному и благородному созерцанию вещей с высот разума, остается при теперешнем положении вещей в человеческих обществах чуждым миллионам культурных п образованных людей, у которых влияние воспитания или сила привычки сводят к автоматизму их деятельность, в конечном счете материальную. Итак, этот вид рабства должен рассматриваться самым горьким и оскорбительным из всех моральных проклятий. Я прошу вас защищаться на жизненном поприще против того, чтобы у вас ие преобладала одна какая-нибудь корыстная цель, калечащая вам душу. Никогда ие продавайтесь целиком одной какой-то страсти или выгоде. Даже внутри материального рабства имеется возможность спасти внутреннюю свободу — свободу разума и чувства. Не пытайтесь поэтому оправдывать рабство вашего духа занятостью работой или борьбой.
Я нахожу символ того, какой должна быть наша душа, в одной сказке, которую я воскрешаю в одном забытом уголке моей памяти. Жил-был патриархальный
306
король на Востоке, безграничном и простодушном, где нравится вить себе гнездо веселой стайке сказок. Королевство его переживало пору чистого детства торговых лавок Измаила и дворцов Пилоса. Впоследствии по традиции он остался в памяти людей гостеприимным королем. Безгранична была любовь короля к людям. Погрузившись в нее, все несчастья и невзгоды исчезали как бы под собственной своей тяжестью. К гостеприимству короля прибегал, как за белым хлебом, несчастный, одинокую душу которого ласкал бальзам его слов. Сердце короля, как чувствительная к звукам пластинка, отражало ритм и биение всех остальных людских сердец. Двери его дворца были открыты для парода. Все дышало свободой и радостью внутри этого великого храма, вход в который никогда ие охранялся стражей. Па открытых его портиках собирались в круг пастухи, посвящая свой досуг деревенским развлечениям; с наступлением вечера заводили разговоры ста])пкп, а группа жизнерадостных женщин раскладывала на тростниковых циновках цветы и виноградные лозы, которые и составляли королевский налог. Купцы Офира и бродячие торговцы Дамаска в любое время входили в широченные ворота королевского дворца її перед королевским взором выставляли со знанием дела ткани, драгоценности, благовонные вещества. Рядом с королевским троном отдыхали утомленные странники. Днем слетались к его столу птицы, чтобы собрать с него крошки, а утром дети прибегали шумными стайками к подножию ложа, где спал сребробородый король, и возвещали ему о восходе солнца. Его безграничная щедрость и великодушие распространялись и на несчастных людей, и на вощи Природа также чувствовала его щедрое к себе расположение: ветер, птицы, растения, казалось, искали, как в мифе об Орфее или в легенде о святом Франциске Ассизском, его человеческой дружбы в этом оазисе гостеприимства. Из случайно упавшего семени произрастали и цвели левкои на стыках стон и полов развалин, н пи одна жестокая рука не осмелилась бы их вырвать, п ни одна злая нога ие посмела бы растоптать их. Через широкие окна дворца протянулись внутрь королевских покоев смелые її любопытные вьюны. Усталые ветры оставляли надолго на королевском дворце
Предыдущая << 1 .. 91 92 93 94 95 96 < 97 > 98 99 100 101 102 103 .. 141 >> Следующая

Реклама

c1c0fc952cf0704ad12d6af2ad3bf47e03017fed

Есть, чем поделиться? Отправьте
материал
нам
Авторские права © 2009 BooksShare.
Все права защищены.
Rambler's Top100

c1c0fc952cf0704ad12d6af2ad3bf47e03017fed