Прогрессивные мыслители Латинской Америки - Бургете А.Р.
Скачать (прямая ссылка):
280
То, что маркиз де Мансера писал в своих мемуарах в 1648 г., можно повторить п сегодня, предварительно заменив коррехидоров и касиков губернаторами и помещиками: «Врагами этих бедных индейцев является алчность их коррехидоров, священников и касиков, все они готовы обогащаться за счет пота индейцев. Чтобы как-то умерить их алчность, надо было бы приставить к каждому из них ревностного и авторитетного вице-короля. Из-за большой отдаленности от Испании здесь обходят ее распоряжения, и не хватает ни сил, ни настойчивости, чтобы вновь возбуждать жалобы» *. Признание устами самого вице-короля того факта, что эти распоряжения обходятся, знаменательно. Но особенно знаменательно заявление **, неожиданно сделанное защитниками индейцев Чукуит 14.
Существуют индофилы, которые в своих индивидуальных и коллективных начинаниях ведут себя как правительства в своей официальной деятельности. Организации, созданные ими для освобождения покоренной расы, не пошли дальше политической контрабанды, прикрытой знаменем филантропии. Защищая индейцев, они играли на чувствах жалости к ним, подобно тому как сейчас, прославляя Такна и Арика 15, они торгуют патриотизмом. Для того чтобы освободители вели себя честно, надо было бы, чтобы они за одну ночь пережили моральное возрождение, раскаялись, осознав весь ужас своих преступлений, и всегда действовали согласно принципу справедливости, т. е. чтобы из тигров они захотели вновь превратиться в людей. Но возможно ли все это?
Между тем, как правило, угнетатели сближаются с индейцем, чтобы обмануть его, поработить или развратить. И мы должны отметить, что не только представитель нашей национальной касты ведет себя негуманно
* Memoria del Marques' de Мапсега у Conde de Salbatierra. Memoriae de los Virreyes del Peru, publicadas por Jose Toribio Polo, Lima, 1899. [Докладная записка маркиза де Маисера и графа де Сальватьерра. Мемуары зице-королей Перу, опубликованные Хосе Торибно Поло, Лима, 1899].
** La Raza indigena del Peru en los albores del sigio XX, Lima, 1903, Segundo folleto, p. VI [Индейская раса Перу в начале XX в., Лима, 1903].
281
или бесчестно: ведь европейцы становятся скупщиками шерсти, владельцами шахт или помещиками и оказываются хорошими сборщиками податей и прекрасными дельцами, которые могли бы соперничать со старыми энко-мендеро16 и современными помещиками. Животное с белой кожей независимо от того, где оно родилось, живет, одержимое золотой лихорадкой, и в конце концов поддается инстинкту хищничества.
III
Разве меньше страдает индеец в условиях республиканского строя, чем при испанском господстве? И хотя уже нет ни коррехидоров 17, ни системы эикомиенды, все еще продолжают существовать каторжные работы и насильственная вербовка людей. Те страдания, которые мы причиняем индейцу, достаточны, чтобы навлечь па пас ненависть человечества. Мы держим его в невежестве и рабском подчинении, унижаем казарменным режимом и с помощью алкоголя доводим его до скотского состояния. Мы вынуждаем индейцев уничтожать самих себя в междоусобных войнах и время от времени организуем травлю и побоища, как в Амантани, Илаве и Гуанта.
Конечно, об этом не пишут, но упорно придерживаются взгляда, что индеец не имеет прав, а имеет одни обязанности. Когда он справедливо протестует против беззакония, это рассматривается как неповиновение; когда же протест принимает коллективную форму, это рассматривается как признак восстания. Испанцы убивали индейцев, когда те пытались освободиться от ига конкистадоров. Мы, национальные республиканцы, уничтожаем их, когда они протестуют против чудовищного налогового бремени или не могут уже молчаливо переносить зверства какого-либо сатрапа.
Наша форма правления представляет собой великий обман, ибо не может называться демократической республикой то государство, в котором два или три миллиона людей фактически лишены прав. Если на побережье еще можно говорить о каких-то, хотя бы и незначительных, правах, напоминающих республиканские, то во внутренних областях страны, где по существу сохраняется фео-
282
дальний строй, открыто нарушается всякое право человека. Здесь не действуют ни законы, ни суды, потому что помещики и их управляющие сами решают все вопросы, присваивая себе функции и судей, и судебных исполнителей. Политическая власть на местах, вместо того чтобы поддержать бедных и обездоленных, почти всегда выступает на стороне богатых и сильных. Есть такие районы, где судьи и губернаторы находятся на службе у помещиков. Какой же губернатор, префект или субпрефект осмелится в такой обстановке выступить против помещиков?
Поместье создается на основе объединения мелких земельных участков, насильно захваченных у их законных владельцев. Сейчас помещик имеет такую же власть над своими батраками, как и нормандский барон. Дело доходит до того, что власть помещиков распространяется не только на назначение губернаторов, алькальдов и судей, но даже и на бракосочетания, на назначение наследников и на распределение наследства. За долги отцов помещики пожизненно закабаляют их детей. Они подвергают индейцев таким чудовищным наказаниям, как порка, заковывают их в кандалы и колодки, а также издеваются над ними, остригая им волосы, и т. д. Было бы чудом, если бы тот, кто не уважает ни чужую жизнь, ни чужую собственность, посчитался бы с честью женщины; всякая женщина, будь то девушка или замужняя, может стать объектом жестоких прихотей любого сеньора. Похищения и насилие признаются чем-то вполне нормальным, поскольку считается, что индеанкой следует овладеть силой. Кроме всего прочего индеец, разговаривая с хозяином, обязан стоять на коленях и целовать ему руку. И пусть не говорят, что помещики поступают так только потому, что они невежественные или малокультурные люди: сыновья некоторых помещиков еще в детском возрасте едут в Европу, воспитываются во Франции пли в Англии и возвращаются в Перу со всеми внешними признаками цивилизованных людей. Но как только они вступают в пределы своих владений, они теряют европейский лоск и превосходят своих отцов по части бесчеловечности и насилия: под шляпой, пончо и светским лоском скрывается зверь.
