Прогрессивные мыслители Латинской Америки - Бургете А.Р.
Скачать (прямая ссылка):
ЭНРИКЕ XOCE БАРОНА
СОЦИАЛЬНОЕ ЗНАЧЕНИЕ ИСКУССТВА
Человек не живет и не может жить замкнутым только в себе, обращенным только к своему внутреннему миру, прислушиваясь к биению только своего сердца и эгоистически созерцая идеал своих стремлений. Когда он находится во власти благородпых чувств, потрясен красотой, движим героизмом или мужеством при выполнении долга, он неизбежно нуждается в том, чтобы передать свои переживания другим людям, равным ому по силе чувств, уму и моральным достоинствам. Но это нельзя сделать жестами, а язык оказывается бедным п невыразительным. Нужно так оживить образы, чтобы они ясно вставали перед нашим взором, нарисовать предметы такими красками, чтобы они радовали глаз, и вложить в звуки столько души, чтобы музыка овладевала всеми сердцами, делала их более чистыми и поднимала до уровня выражаемых ею чувств. Великое, благородное, чистое и возвышенное в мире и в жизни человечества всегда находит патетическое воплощение в неувядающих творениях скульпторов, художников, композиторов и поэтов. Таким образом, искусство, дополняющее язык и делающее его всеобщим, собирает, сохраняет и передает наиболее возвышенное из того, что человек видит, мыслит II чувствует. Искусство — это цветок культуры определенной эпохи, наиболее возвышенная эмоция народа или расы. Содержательная жизнь, отражаемая в произведениях искусства, воздействует на нас, передаваясь от поколения к поколению, и заключает в себе пе конкретных людей,
239
общества или учреждения, ушедшие в прошлое, а те мимолетные и преходящие чувства, которые владели людьми в определенные моменты их жизни. Поэтому нас волнуют переживания, рожденные не в нашей душе, наша душа обогащается эмоциями людей, живших в другой стране и в другое время. Хотите вы, чтобы холодный и скептический исследователь нашего времени поддался порывам мистического аскетизма, воспринял и понял их? Никакое описание, никакая речь не могут сделать это так быстро и успешно, как, например, картина Сурбарана «Молящийся монах». На мрачном фоне, едва позволяющем различать очертания арок монастырской галереи, выделяется освещенный лучом света коленопреклоненный и неподвижный человек. Его руки судорожно сжимают пожелтевший череп, глаза же, затемненные падающей на них тенью от капюшона грубой рясы, обращены не на череп, а ввысь, во мрак с выражением благостной отрешенности, и весь он охвачен таким религиозным экстазом, что мы чувствуем, как он целиком поглощен созерцанием вечного света. Его руки держат земное — череп, трогают смерть, как бы убеждаясь в ничтожестве тленного человека, но его взор полон божественных видений, и его полуоткрытые губы издают не стоны боли, не вздохи агонии, а произносят пламенный гимн души, исполненной восторга перед величием вечного блаженства.
Хотите ли вы перенестись от замкнутой монастырской жизни с ее духовными спадами и порывами к жизни на площадях и в ратушах с их оживленным движением и народным энтузиазмом? Желаете ли вы постигнуть значение муниципалитета, который столь успешно содействовал развитию небольших государств побережья Северного моря? Тогда не копайтесь в пыльных архивах и не тратьте время на перелистывание холодных страниц древних описаний, а найдите какую-либо картину фламандского художника. Возьмем, например, «Ночной дозор» Рембрандта. Она наполнена живым содержанием: люди в разных позах, в разнообразных одеждах, по-разному вооруженные. На их лицах радость. Одни из них кладут на плечо тяжелые аркебузы, мушкеты, другие поднимают пики, третьи опираются на свои алебарды. Их предводитель выхватывает из ножен широкую шпагу, а знамено-
240
Энрике Хосе Bapoua
сец поднимает над головами этой группы знамя города. Сюжетом этой картины является выход муниципальной гвардии в праздничный день. Эти люди настолько воодушевлены, эти горожане настолько удовлетворены выполнением своих гражданских функций, что не трудно угадать в них дух тех скромных муниципалитетов, которые смогли победить наиболее опытных полководцев, отразить нашествие наиболее могущественных монархов и навести страх на грозные армады, господствовавшие тогда па морях.
И художнику необязательно дышать воздухом подобной свободы. Искусство вырывает тот кляп, которым недоверие тиранов затыкает уста народов. Справедливо говорится, что абсолютная монархия Франции представляла собой деспотизм, умеренный воздействием сатирических несен. Напрасно пытались спрятать за непроницаемым покровом интимную жизнь деспота и скрыть от жадного любопытства подданных, которые прекрасно понимают, что тот, кого выдают за полубога, является простым смертным, мрачные трагедии, развертывавшиеся в великолепных покоях царских дворцов. Из них мне приходит на память одна, в которой как бы сосредоточились все теневые стороны истории, ибо таково было неодолимое желание ее основного действующего лица. Один принц в расцвете лет, наследник наиболее обширной христианской монархии, заточенный в крепости своего отца, умирает странной и таинственной смертью, а несколько месяцев спустя умирает молодая королева, которая должна была разделить с ним супружеское ложе. После первого изумления, вызванного этим ужасным совпадением, глубокое молчание охватило страну. Это молчание было следствием страха перед мрачной фигурой Филиппа. Но в конце концов нашелся человек, который осмелился нарушить молчание. Прошло немного лет, и это трагическое событие предстало перед пораженным взором общества, чтобы дать будущим поколениям ключ к этой загадке. Кто же оказался настолько смелым? Художник, поэт JIo-пе де Вега. Его орудием явилось художественное произведение — драма «Преступление без наказания».
