Православная Педагогика - Шестун Евгений
ISBN 5-89510-010-4
Скачать (прямая ссылка):
Гчосеологический дуализм западного мышления
В первые века христианства Церковь охватывала все стороны жизни, все сферы творчества, она была еще «всем». Церковь в это время вбирала в себя ценные стороны античной культуры, в том числе и философии. Но, как замечал В.В. Зеньковский, это продолжалось до тех пор, пока Церковь не была связана со сферой государства, сферой общественно-политической жизни. С IV века Церковь и «мир», Церковь и государство оказались как бы в од
ной плоскости, началось «сотрудничество» и взаимодействие двух сфер, до этого времени живших отдельно. На Востоке взаимодействие Церкви и государства дало начало идее симфонии властей, в основе которой лежало учение о церковной функции верховной власти. Это учение, созданное в Церкви, возвышало светскую власть и обеспечивало основу для свободного сотрудничества Церкви и государства. Конечно, такой подход в некоторой степени вел к внешнему обмирщению Церкви. Но своего понимания мира и человека она не изменила.
Церковь на Востоке охотно вбирала в себя все ценное, что находила в античной культуре. Наследие греческой науки и философии использовалось Церковью, при этом оно «воцерковлялось». Примером может служить «Шестоднев» святителя Василия Великого. Античное знание здесь получило христианское осмысление. В творениях Григория Нисского чистое богословие не отделялось от научной и философской мысли. Богословие было не только над всем, но оно оставалось единственной верховной инстанцией. Не нарушая свободы мысли, оно ее освящало, как освящает всецелая истина все частные истины.
По мнению В.В. Зеньковского, на Западе все происходило иначе. Дело в том, что подлинные сочинения Аристотеля стали доступны Западу благодаря их переводу на латинский язык лишь в XII веке, когда античная наука уже не могла воцерковляться с прежней легкостью. Западные мыслители были готовы к восприятию и оценке построений Аристотеля, но обнаружили в его трудах совсем иной взгляд на мир, чем тот, который сложился у них. Понимание мира, охватывавшее все сферы бытия, какое было у Аристотеля, созрело вне Откровения и не вмещало Его в себя. Пути веры и знания начали явно расходиться. Античные построения рассматривались как проявления «естественного разума», не знающего Откровения. Нужно было или размежеваться, или воцерковить все, но в этом вовсе и не нуждалось новое, а точнее, старое миропонимание.
Гносеологический дуализм знания и веры принял столь острые формы, что его нельзя было уже сгладить. Знания, которые западные мыслители находили у Аристотеля, импонировали им. Отвергнуть их только по причине того, что они стояли вне учений христианства, было невозможно. Но невозможно было и безоговорочно их принять. Вопрос об индивидуальном бессмертии у Аристотеля не имел ясного решения. Античный мыслитель допускал возможность отвер
жения индивидуального бессмертия. Учение о вечности и безначаль-ности мира есть новые построения «естественного разума», претендующие на свое место рядом с христианской системой. Единственным выходом из создавЩегося положения было отделение чисто философских концепций от христианского богословия. Эта задача была решена Фомой Аквинатом. Требования времени, таким образом, были удовлетворены, но для всей христианской культуры Запада это имело роковые последствия. (8. 10-11)
Для установления «равновесия» между верой и знанием Фома Аквинат уступил знанию (философии) все, что может быть познаваемо «естественным разумом». Этот «естественный свет разума» признавался достаточным для понимания мира, и именно в Аристотеле Аквинат видел вершину «естественного разума», хотя и не называл его по имени, именуя «РЬИозорЬиз». Представление о самодостаточности «естественного разума» в познании мира и человека было новым, но чуждым даже для античной мысли. Возвышая Откровение над «естественным разумом», Аквинат, по замечанию В.В. Зеньковского, рассекает единую целостность познавательного процесса. Она была таковой у значительных мыслителей Греции, у христианских богословов, ранних и поздних, до XIII века. Аквинат разрешил для Запада проблему о соотношении внерелигиоз-ного знания и веры, ибо создал возможность, а точнее, иллюзию их мирного соотношения наподобие соотношения двух этажей здания (этаж «естественного» внерелигиозного познания и этаж религиозного познания).
Это было началом чисто философского творчества, которое постепенно стало обходиться без религиозного обоснования, а в дальнейшем вышло на путь полной автономии, отныне возводимой в принцип. Фома Аквинат установил разделение «естественного разума» и Откровения, философии и богословия, что впоследствии вылилось в учение о полной автономии разума и определило развитие западноевропейской философии. Это разделение и положило начало разрыву христианства и культуры, трагический смысл которого особенно глубоко ощущается в наше время. (8. 12-13)
Понятие «естественный разум» есть отражение реальности, но реальности, подчиненной действию первородного греха. Для Ак
Установление «равновесия» между знанием и верой
вината это понятие неподвижное, но когда мы говорим о христианстве, то речь идет не о том, чтобы «христиански употреблять» разум, а о том, чтобы в Церкви восполнить и преобразить его. Отделять разум от веры, философию от богословия - значит ограничить свет Откровения только той сферой духа, которая обращена к Богу, считать, что жизнь в Церкви не открывает нам пути к преображению всего нашего естества, запечатленного действием первородного греха.
