Православная Педагогика - Шестун Евгений
ISBN 5-89510-010-4
Скачать (прямая ссылка):
В отношении развлечений родители сами должны подавать пример тихой сосредоточенной жизни, посвященной самоотверженному служению ближним, жизни в страхе Божием, жизни в Боге и с Богом. И если нельзя в полной мере устранить детей от соблазнов мира, то пусть родители боятся сами толкать их на развлечения, вспоминая слова Господа: «Горе миру от соблазнов, ибо надобно прийти соблазнам; но горе тому человеку, через которого соблазн приходит» (Мф. 18, 7).
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ПРАВОСЛАВНОЕ И СВЕТСКОЕ ОБРАЗОВАНИЕ
щества и личности (8. 599). «Светское» принято рассматривать в смысле «безрелигиозное».
Так определяя светское (классическое и академическое) в образовании, мы не стремимся доказать его ненужность или несовместимость с православным образованием, а ищем условия, при которых светское стало бы органической частью православного, если это принципиально возможно. Теоретический поиск этих условий рано или поздно приведет нас к проблеме знания и веры.
Попытаемся перенести наши рассуждения в область практического бытия. За отправную точку примем рассмотрение нашей познавательной установки. В основе всякого познания лежит направленность взора на неизвестное. В отношении к неизвестному, не теоретическому, а практическому осмыслению бытия и лежит граница, разделяющая светское и православное.
Соотношение светского и православного в образовании
в православное
Возможность перерастания светского
Понятие «светское», возникнув в России в XVII веке, приобретает особый смысл спустя два столетия, став синонимом латинского яаееШаИз. Секуляризация понимается как высвобождение от религиозного влияния всех сфер жизнедеятельности об-
Неизвестное мы рассматриваем как незнаемое человеком и Богом не открытое человеку. Незнание преодолевается обучением и занятиями, а откровение — дар Божий за доброе житие и веру.
Русский философ СЛ. Франк писал; «Рассуждая отвлеченно, мы все, конечно, знаем, что мир не исчерпывается тем, что нам в нем уже известно и знакомо, что познано нами, а напротив, он бесконечно шире и содержательнее всего, нам уже известного. Но на практике нашего познавательного отношения к миру и, более того, нашей общей установки к бытию мы все склонны жить в «привычном», то есть уже известном, жить так, как если бы мир им и кончился. То, что мы переживаем как «окружающий нас мир», то, в связи с чем протекает наша жизнь и познание чего определено нашими жизненными интересами, фактически переживается как совпадение с миром вообще. Наша господствующая установка такова, что мир нам известен и что известное, знакомое, привычное нам есть весь мир» (7. 203).
В известных пределах такая ограниченность сознания рассматривается как определенная «трезвость» и практическая годность. Но это справедливо в весьма ограниченных пределах.
Раскрытость сознания, его способность расширяться в безграничные просторы вокруг познанного, привычного, уже знакомого есть условие нормального и практического функционирования нашего сознания и познания.
По мысли СЛ. Франка, замкнутость сознания в своем пределе есть не что иное, как основной признак помешательства, она образует существо мании. Мания предполагает осознание человеком себя как центра мира, что основано на превратном восприятии мира. Человек не учитывает тех его сторон и областей, которые не имеют
отношения к его собственной личности, не воспринимает мира, запредельного его собственному.
Парадоксальность заключается в том, что «нормальное», «трезвое», «обыденное» сознание в известной мере близко к маниакальности, а кажущееся «романтическим» осознание широты бытия за пределами уже «известного» и «знакомого» как раз и является необ
Переход от ограниченности сознания к его раскрытости есть переход от светского к православному
Переход от бытия к инобытию как переход от светского к православному
Преодоление естественных законов бытия, то есть «отречение мира», требует не теоретических рассуждений, а практических действий, связанных с преодолением не только замкнутого сознания, но и естественных защитных реакций. По словам преподобного Исаака Сирина, «ведение есть предел естества и охраняет его во всех стезях его. А вера совершает свое шествие выше естества. Ведение не отваживается допустить до себя что-либо разрушительное для естества, но удаляется от этого, а вера без труда дозволяет и говорит: «на аспида и василиска наступиши, и попереши льва и змия» (Пс. 90, 13). Ведение сопровождается страхом, вера — надеждою» (1. 119).
Можно утверждать, что светское образование ограничивает широту сознания. В основе этого процесса лежит - по незнанию или по отьятию — отрицание благодати, Промысла Божия о человеке. «Когда увеличивается в человеке оскудение благодати... тогда... ведение бывает больше веры, и упование на Бога имеется не во всяком уме, и Промысел Божий о человеке отрицается» (1. 3).
Преподобный Исаак Сирин говорит о трех степенях ведения. «Ведение, которое занимается видимым или чувствами, воспринимает порядок оного, называется естественным. Ведение же, которое пребывает в области мысленного и своего собственного, силою постигает природу бесплотного, именуется духовным, потому что оно приемлет ощущение духом, а не чувствами, и рождение сих двух
