Православная Педагогика - Шестун Евгений
ISBN 5-89510-010-4
Скачать (прямая ссылка):
По мнению Киреевского, все ложные выводы рационального мышления проистекают из его притязания на высшее и полное познание истины. Если бы оно осознало свою ограниченность и считало себя лишь одним, но не единственным, из орудий, которыми познается истина, тогда свои выводы оно представило бы как условные и относящиеся единственно к его ограниченной точке зрения и ожидало бы от другого, высшего и истиннейшего способа мышления, высших и истинных выводов. (13. 257)
Говоря о духовной трагедии философов, Киреевский на примере Шеллинга, протестанта от рождения, показал тяжелое состояние человека, который томится внутренней жаждой Божественной истины и не находит чистой религии, которая могла бы удовлетворить эту потребность. Шеллинг видел ограниченность протестантизма, отвергшего Предание, но и в Римской Церкви он видел смешение истинного предания с неистинным. Ему оставалось одно — собственными силами добывать и отыскивать из христианского предания то, что соответствовало его внутреннему понятию о христианской истине. «Жалкая работа, — восклицает И.В. Киреевский, - сочинять себе веру!» (13. 262).
Статья была написана И.В. Киреевским в его бытность почетным смотрителем Бе-левского уездного училища. Впервые опубликована в 1860 году в журнале «Православное обозрение» (Т.1, февраль). Киреевский, говоря о нежелании родителей отдавать на обучение своих детей в уездные училища, на которые правительство выделяет значительные средства, опровергает сложившееся тогда мнение о враждебном отношении русского православного человека к умствен
но нужде преподавания церковнославянского языка в уездных училищах» (1854)
ной образованности. Он утверждает, что русский человек весьма уважает образованность там, где видит от нее несомненную пользу, и ищет только такого просвещения, когда бы он мог быть уверен, что оно действительно основывалось на коренных убеждениях веры и вековых обычаях нравственности, что в своем развитии оно не ослабляет, но еще более укрепляет эти религиозные и нравственные убеждения и обычаи. Именно поэтому русский купец ведет своего сына мимо прекрасно устроенного училища, которое стоит посреди города почти пустое и которое предлагает образование даром, к полуграмотному дьячку, который учит за деньги. И это не оттого, что отец боится образованности для сына, он желает ему такой образованности, которая не только была бы проникнута духом его убеждений, но и в самой форме носила бы свидетельство своего духа.
Сравнивая образованность, полученную в училище и у дьячка, Киреевский не сомневается, что в училище больше возможностей и для обучения, и для организации присмотра за детьми. Но есть одно обстоятельство, которое однозначно определяет выбор между училищем и дьячком. Мальчик в училище не получит привычки, а следовательно, и охоты к чтению церковных книг. От дьячка он не вынесет всесторонних знаний, но вынесет именно эту привычку к чтению церковных книг, а вместе с нею и любовь к богослужению. Перед ним, писал Киреевский, «при окончании его ученья раскрылась дверь в высшее училище — Церковь» (12. 107).
Киреевский предостерегал от мысли, что образование в науках противно образованию церковному. «Истина истине противиться не может, — писал он. — Но в способе преподавания истин научных может быть какой-нибудь недостаток, который препятствует действию образованности религиозной» (12. 108). В России религиозная образованность происходит не из умственных соображений, как у протестантских народов, а из образованности церковной. Привычка к чтению церковных книг и разумение церковного богослужения есть единственное средство к приобретению этой образованности. Уездные училища полнее достигнут своей цели, если в их устройстве будет больше церковного элемента — столько, чтобы ученики могли без труда читать церковные книги, понимать конструкцию словесной речи. Эту задачу можно решить, как считал Киреевский, если для преподавания русского языка привлекать священника, который, кроме изучения русской грамматики, занимался бы и чтением церковнославянских книг (12. 108-109).
Следует напомнить и аргумент И.В.Киреевского в пользу изучения церковнославянского языка, изложенный им в «Записке о направлении и методах первоначального образования в России». «По необыкновенному стечению обстоятельств, - писал Киреевский, -словенский язык имеет то преимущество над русским, над латинским, греческим и надо всеми возможными языками, имеющими азбуку, что на нем нет ни одной книги вредной, ни одной бесполезной, не могущей усилить веру, очистить нравственность народа, укрепить связи его семейных, общественных и государственных отношений. Поэтому я думаю, что изучение его вместо утонченностей катехизиса в русской словесности могло бы служить одним из сильнейших противодействий тому, что может быть вредного для народа в науках, взятых отдельно от религии» (1. ПО). Вывод из своих рассуждений И.В.Киреевский делает следующий: «Школа должна быть не заменою, но преддверием Церкви» (1. 110).
Алексей Степанович Хомяков (1804-1860)
Происхождение и первые годы жизни
