Гомосексуальность - Мондимор Ф.
ISBN 5-94799-085-7
Скачать (прямая ссылка):
Главным изъяном дегенеративной теории была вера в ошибочное учение о наследственности (иногда называемое ламаркизмом по имени ученого, первым развившего эту идею), которое полагало, что приобретенные черты могут передаваться потомству. Такие нездоровые привычки, как мастурбация или слишком большое потребление алкоголя, как считалось, приводили к дегенерации «зародышевых клеток», которые передавались следующему поколению и вызывали «дегенеративные состояния», такие как умственная отсталость и гомосексуализм. Сейчас известно, что подлинно генетические черты являются неизменными. За исключением прямого поражения молекул ДНК в сперматозоиде или яйцеклетке, вызываемого таким фактором, как радиоактивное облучение, генетический материал передается неизменным от родителей к потомству.
Возможно, делает честь Хэвлоку Эллису то, что, стремясь добиться определенного понимания и терпимости к гомосексуалистам, он приуменьшил значение семейного анамнеза своих пациентов. Это не означает, что он отвергал значение наследственности для гомосексуальной ориентации. Напротив, одной из причин того, что он выступал против попыток лечить гомосексуализм посредством брака, было желание помешать гомосексуалистам иметь детей. Эллис предупреждал: «В самом лучшем случае вы просто дадите в руки инвертированного возможность к воспроизводству, что является нежелатель-
193
ным»
Фрейд, как можно было ожидать, практически ничего не сказал о проблеме наследственности и сексуальной ориентации. За исключением ранних, несколько неясных ссылок на «предрасположенность», которая могла быть унаследованной, Фрейд, по-видимому, не испытывал большого интереса к наследственности. (В отличие от Эллиса, Фрейд испытывал
Ellis Н., Symonds J. Л. Op. cit. Р. 146.
-J88
Биология сексуальности
особое презрение к теории дегенерации.) Поздние психоаналитики полностью отвергали значение генетического влияния и описывали формирование сексуальности исключительно как психологический процесс, свободный от каких-либо биологических влияний, включая наследственность.
Альфред Кинси также не придавал значения генетическим факторам в сексуальной ориентации — один из редких случаев, когда его мнение совпадает с мнениями психоаналитиков. Идея о наследственной предрасположенности к гомосексуальности не совмещалась с его представлением о гомосексуальности как производной от накопленных приятных детских воспоминаний. Основное возражение Кинси против генетического компонента сексуальной ориентации базировалось, как можно догадаться, на статистическом анализе данных проведенного им опроса. Кинси знал, что наследственная составляющая гомосексуального поведения, несомненно, должна была подтверждаться большей частотой случаев гомосексуальности среди родственников гомосексуалистов по сравнению с основной массой населения. Индивидуумы, имеющие общие гены, также должны были иметь и общие черты — если у этих черт есть генетическое основание, — уровень распространенности которых среди них был бы выше обычного. Но вследствие широкой трактовки гомосексуальности у Кинси его цифры, показывающие процент распространения гомосексуальности среди всего населения, трудно интерпретировать. В конечном счете Кинси пришел к убеждению, что гомосексуальность является таким общераспространенным явлением, что невозможно обнаружить повышенный уровень гомосексуальности ни в одной из групп.
Близнецы
В то время, когда первая книга Кинси обсуждалась в прессе (и часто получала негативные отзывы), на кафедре медицинской генетики Института психиатрии Колумбийского университета планировали предпринять исследование для изучения генетических влияний на формирование гомосексуальности у мужчин. С тех пор как архивы Магнуса Хиршфельда, содер-
Генетика сексуальности
189
жащие тысячи описаний индивидуальных случаев, были уничтожены нацистами, больше не проводилось масштабных исследований генетических аспектов сексуальной ориентации. Франц Калман решил заняться этой проблемой.
Примечателен его итоговый отчет194. В первых абзацах Калман жалуется на то, что люди с недоверием отнеслись к исследователям, часто выдвигали неудобные требования, прося, например, чтобы интервью проводились в нейтральных общественных местах, и с неохотой отвечали на вопросы о своих семьях. Далее в тексте Калман признается, что объекты исследования все еще «подлежали суду по законам штата Нью-Йорк», намекая на то, что в случае раскрытия личности их ждали бы тяжелые последствия. Этот отчет исполнен самодовольного презрения к «тайному гомосексуальному миру». Калман «с удовольствием» выражает признательность за сотрудничество управлениям исправительных учреждений и ус-ловно-досрочного освобождения города Нью-Йорка и штата Нью-Йорк, благодарит за работу своих коллег, упоминает даже своих статистиков, но не говорит ни слова благодарности сотням мужчин, которые, согласившись принять участие в исследовании, рисковали своим служебным положением. Он лишь с презрением замечает: «Было интересно убедиться, что проблемы и положение сексуально отклоняющейся группы в мрачных потайных местах куда хуже, чем это кажется... из удобного кабинета психиатра» 195. (В отличие от Калмана Альфред Кинси посвятил свою первую книгу «двенадцати тысячам человек, предоставившим информацию о себе»196.) Благодарности также выявляют и серьезный недостаток исследования Калмана: как и герои историй «Psychopathia Sexualis» Крафт-Эбинга, большинство респондентов Калмана являлись пациентами психиатрических клиник или заключенными тюрем.
