Избранные труды - Кербиков О.В.
Скачать (прямая ссылка):
В. X. Кандинский приводит в заключении И. М. Балинского заключение строго клинического характера: «Эксперт проф. И. М. Балинский, основываясь на показаниях д-ра О. А. Чечотта, признал постоянное или обыкновенное состояние Т. Ф. болезненным, психопатическим, а состояние его в течение мая
1884 г., очевидно, ненормальным обострением, равнозначущим временному душевному расстройству» (1890 г., стр.169).
1 «Безумие», «сумасшествие», «беспамятство» и «умоисступление» — формулировки действовавшего тогда уголовного закона.
51
Последовательность и характер экспертных заключений здесь напоминают те, с которыми мы встретились в деле Семеновой, а именно: основываясь на показаниях О. А. Чечотта, И. М. Балинский признал состояние подэкспертного психопатическим.
Однако здесь, в изложении В. X. Кандинского, взгляд И. М. Балинского на психопатии выявлен более определенно; психопатическое состояние оценивается как постоянно свойственное данному лицу болезненное состояние, которое следует все же отличать от психического заболевания в собственном смысле слова, т. е. от психоза. Психопатическое состояние может обостряться, и тогда оно уже может быть приравнено к преходящему психозу.
Отобранные для настоящего сообщения материалы дали возможность полнее воспроизвести развитие учения о психопатиях в рассматриваемый период. Однако складывающаяся картина отличается от того исторического очерка, который мы встречали в руководствах и работах до сих пор, не только тем, что она обогатилась подробностями, но и тем, что она усложнилась.
Прямолинейная простота, а точнее сказать, упрощенность, теперь уже утеряна. Мы уже затруднились бы в ответе на вопрос, кому же собственно принадлежит приоритет в описании психопатии? В. X. Кандинский установил в официальном экспертном заключении диагноз психопатии раньше, чем это сделал И. М. Балинский, с именем которого в последние годы связывался приоритет отграничения психопатий и введение этого термина. В дальнейшем (в следующем сообщении) мы надеемся показать, что работа В. X. Кандинского представляла собой первый в те годы труд, глубоко и всесторонне освещающий психопатии как форму, имеющую основания занять самостоятельное место в нозологически построенной классификации психических заболеваний. Однако и В. X. Кандинский имел предшественников и ссылался на них.
Нельзя не отметить и другое важное обстоятельство, являющееся своеобразием развития представлений о клинике и сущности психопатий.
Работа В. X. Кандинского представляла собой, как уже сказано, солидный, убедительно аргументированный труд и тем не менее она, по-видимому, сравнительно немногое изменила во взглядах психиатров. Можно сослаться на журнал «Архив психиатрии», который после публикации статьи В. X. Кандинского продолжал печатать работы, в которых термин «психопатия» применялся для обозначения психических нарушений вообще. Так продолжалось до дела Семеновой. И здесь — новое своеобразие: содержание, вкладываемое в термин «психопатия» в заключении И. М. Балинского, менее ясно, чем в предшествующей работе В. X. Кандинского; термин этот
52
И. М. Балинский понимает скорее в широком смысле, как обозначение нарушения психики вообще. Психопатическое состояние у Семеновой он констатирует после того, как его диагностировали уже д-ра Дмитриев и Чечотт; но термин этот он все же произнес, и этого оказалось достаточно, чтобы в общем мнении учение о психопатиях было связано с его именем. Протесты учеников И. М. Балинского ничего не смогли изменить, они лишь несколько задержали принятие нового понятия широкими кругами психиатров. И то обстоятельство, что репортеры газет учение о психопатиях связывали с именем И. М. Балинского, объективно имело очень большое положительное значение Признанию учения о психопатиях, шедшего тогда на смену концепции о дегенерациях, это способствовало в гораздо большей степени, чем то могли бы сделать научные статьи, публиковавшиеся в специальных журналах.
В. М. Бехтерев писал, что в те годы с именем И. М. Балинского «как в широких общественных кругах, так и во всех научных сферах связывалось понятие об авторитетнейшем психиатре, которого мнение в вопросах его специальности как в правительственных инстанциях, так и среди врачей решало все» (1910 г., стр. 293).
Тот факт, что авторитетнейший психиатр включил термин «психопатическое состояние» в свое заключение в судебном процессе, привлекшем к себе внимание периодической печати, всей читающей публики, нашедшем отражение в художественной литературе,— этот факт имел очень большое значение для дальнейшего развития учения о психопатиях. Товарищ И. М. Балинского по экспертизе О. А. Чечотт остался как бы в тени, хотя роль его теперь, при ретроспективном обозрении событий, должна быть подчеркнута со всей решительностью.
Нельзя не отметить знаменательного факта: как только в документах того времени мы встречаемся со словом «психопатия», так где-то тут же, поблизости, мы найдем и имя Чечотта. В 1882 г. состояние испытуемой Островлевой О. А. Чечотт обозначил как «психопатический внутренний склад» и как «психопатическое состояние», а при слушании дела в январе
