Записи физика экстрасенса Илья чусов - Чусов И.В.
Скачать (прямая ссылка):
Когда я первый раз приехал, то обомлел. Ничего подобного я никогда не видел. Маленький домик с одним, как глаз циклопа, окном на деревенскую улицу являл собой первоначально купленное сооружение. Он был увеличен в полезной площади в несколько раз за счет галерей, пристроенных с трех (или четырех?) сторон. Галереи были выполнены из деревянных конструкций бывшего московского коттеджа МК, которые доставили в деревню Сильверстово после сноса коттеджа*. Самодельность во всем при неплохой функциональности. В целом дом напоминал ранчо на дальнем американском западе в середине XIX века. Не хватало только кольтов и лошадей.
* Коттеджи в ИАЭ были вроде звездочек на погонах. Академику полагался дом целиком, начальству пониже — один дом на двоих. Но в любом случае это был двухэтажный дом с лужайкой и гаражом в черте Москвы... Целая улица таких коттеджей в конце 1970-х годов была уничтожена. На этом месте построили многоэтажные дома. Но народ опасается: вроде бы под ними карстовые пустоты шалят...
Вспоминается мое единственное посещение того самого московского коттеджа, пока он еще стоял. Если я не ошибаюсь, это случилось в первый год моей работы в 38-м секторе у А. И. Морозова. Как я уже писал выше, сектор в основном специализировался на СПД — стационарных плазменных двигателях. СПД были оригинальным детищем 38-го сектора и его научного руководителя А. И. Морозова. Американских аналогов не было. И вот приходит информация, что произведен успешный запуск спутника с СПД на борту, и включение этого двигателя позволило поднять орбиту спутника на километр. Ура! Полная победа. Организовали собрание, произносили речи. Был там и МК как руководитель электроракетной программы в Союзе. Мне было немножко грустно, поскольку тот ионный двигатель, на разработку которого я потратил десять лучших лет своей творческой биографии, в этом запуске не участвовал, равно как и во всех последующих ввиду разгрома нашего КБ. Я присутствовал на этом собрании зрителем, поскольку мой тогдашний вклад в создание СПД равнялся нулю. Все остальные бурно радовались. Явно требовались горячительные напитки и застольные речи. Но об этом никто заранее не позаботился. И вдруг Романовский говорит: «Можно собраться у меня». За два-три часа с помощью Киры Михайловны и детей МК организовал прием гостей в количестве не менее двадцати человек практически за свой счет!
Стол, за который нас посадили, расположили на первом этаже. Конечно, позабылись речи, полные энтузиазма, и взаимные объяснения в любви. Никто не мог предполагать, что очень скоро люди, пившие за здоровье друг друга, перессорятся в борьбе за должности, почет и деньги. Но это было потом, а пока я видел, как рядом со столом открывался люк в подполье, и МК самолично нырял в этот подпол, поднимая наверх очередную трехлитровую бутыль с домашним вином. Пили, ели, веселились, подсчитали — прослезились. Ни плазменные, ни ионные двигатели не нашли применения. На самом деле эти двигатели хороши, например, для пилотируемого полета на Марс или дальше. А лететь туда никто реально до сих пор не собирается — слишком дорого. Весь наш труд, все творческие усилия ушли в песок. Если эти двигатели окажутся востребованными, то их будут заново делать другие люди на основе других технологий. От нас будет взят только один факт — что их можно сделать. Поэтому я хорошо понимаю МК, который периодически повторял под конец жизни одну и ту же фразу: «Кому это нужно?» Но если бы дело касалось только такой мелочи, как электроракетные двигатели!..
Вернемся, однако, к даче. Меня поразило несоответствие между высоким служебным положением МК и столь демократическим, если не сказать больше, видом его дачи. Но если тебе, читатель, покажется, что я эту дачу не одобряю, то все обстоит не так. Мне она понравилась. Людям, которые в ней жили, было наплевать, как их «фазенда» выглядит в глазах посторонних. Мне это импонировало. Это пристанище было таинственным. Казалось, что в скрипах старого московского дерева звучат голоса людей, которых уже нет, и даже которых здесь никогда и не было. В этом доме было уместно говорить о прошлом и будущем. Особенно после баньки и рюмки водки...
Мы с МК неоднократно обсуждали динамику изменений мира, свидетелями которой оказались (и пришли к неутешительным выводам). Так, 11 сентября 2001 года я не мог оторваться от телевизора. Никогда не приходилось видеть самолеты, таранящие высотный дом. Эти кадры навсегда войдут в историю, если, конечно, сама история уцелеет. Смотрю неотрывно на экран, и вдруг — звонок телефона. Я с ненавистью хватаю трубку: «Да! Слушаю!!!» На том конце провода МК: «Илья? Ты смотришь телевизор?»
А вот сегодня, 11 сентября 2005 года, «ящик» принес известие, что на Венецианском кинофестивале главный приз получил фильм «Горбатая гора» о трогательной любви двух ковбоев-гомосеков. Их играют два знаменитых американских актера. Есть определенный смысл в сопоставлении этих двух совершенно разноплановых событий, происшедших 11 сентября со сдвигом в четыре года. Против каких ценностей западного мира выступают смертники-террористы? Например, против таких фильмов. Мы, люди западной или восточно-западной цивилизации, боимся поставить вопрос о мотивах, которыми смертники руководствуются. Боимся потому, что свобода подвергать обсуждению и сомнению ценности «общества потребления» нас пугает. Здесь можно подорваться на собственных минах. Король может оказаться голым. Поэтому проще считать террористов извергами рода человеческого, а Америку — бастионом свободы.
