Записи физика экстрасенса Илья чусов - Чусов И.В.
Скачать (прямая ссылка):
Он мне рассказывал, что в конце войны ему удалось вырваться в Ленинград, чтобы увидеться с Лялей. Уже в Ленинграде какой-то проницательный начальник отобрал у него два пистолета, когда узнал истинную цель визита Романовского в Ленинград. Эта встреча поставила точку в его отношениях с первой женой. Но осталось недоверие к женщинам вообще. Так, когда я лечил МК, и нам надо было найти духовную природу его «болячки» (болезни глаз), я описал ему женщину, которая была влюблена в него на войне, и которую он «недооценил».
— Была ли такая женщина? — спросил я.
— Была, — не задумываясь, подтвердил МК.
Война ничего не списывает и оставляет шрамы.
А после войны демобилизованный связист капитан Романовский стал начальником смены первого на Евроазиатском континенте атомного реактора Ф1 в ЛИПАНе — таково было в те времена открытое название Курчатовского института*. Надо же было такое придумать: Лаборатория измерительных приборов Академии наук — ЛИПАН. Ничего себе, измерительные приборы!
* Лаборатория измерительных приборов АН СССР (ЛИПАН), Институт атомной энергии им. И. В. Курчатова Академии наук СССР (ИАЭ), затем довесок «Академии наук СССР» отпал и, наконец, Российский научный центр «Курчатовский институт» (РНЦ «Курчатовский институт») — в такой последовательности менялись названия этого учреждения. На самом деле, ведомственно ИАЭ всегда принадлежал Средмашу или его функциональному подразделению — Государственному Комитету по мирному использованию атомной энергии.
Принимал МК на работу сам Игорь Васильевич Курчатов, имевший в Институте прозвище Борода. А свел их Исай Израилевич Гуревич — крупнейший физик-теоретик в области реакторов.
— Михаил Кириллович! А где вы встретились с Курчатовым?
— Главное здание знаешь? Там на втором этаже была квартира Исая. В ней. Исай меня соблазнял работой. Часов девять вечера... Почему Исай? Потому, что он был женат на Татьяне Фирсовой, с которой я дружил с детства. Надо бы ей позвонить. Мы собирались с ней завтра пойти погулять... Ну так вот. Когда мне Исай в самых общих чертах рассказал о возможной работе, то меня это предложение заинтересовало. Исай позвонил Бороде. Я слышу: «Можно, он к вам зайдет? Не надо? Сами? Хорошо». А потом мне: «Игорь Васильевич сейчас сам к нам спустится». Игорь Васильевич жил в том же доме этажом выше. Тогда я с ним и познакомился...
Для тех читателей, которые не бывали в ИАЭ, расскажу немного о том, как обживалась его территория. Когда определилось место реализации атомного проекта, то И. В. Курчатов получил под свое командование необъятное картофельное поле, срочно огороженное забором с колючей проволокой, и недостроенный трехэтажный дом, в котором Борода и поселился, и где работали его первые сотрудники. Интересно, что на первых порах этот дом казался ему слишком большим! Итак, здесь не только работали, но и жили, питались, может быть, качали детей. А в нескольких десятках метрах в брезентовых сараях с бетонным полом днем и ночью стрекотали счетчики Гейгера, фиксируя невидимое излучение урановых образцов, и моделировался будущий реактор. Когда я об этом услышал, то в моем воображении встали великие тени тогдашних обитателей этого дома. Мне кажется, я даже ощутил запах жареной картошки, которая взращивалась здесь же, за колючей проволокой, благо места было сколько угодно: территория ИАЭ — это овал пятьсот на восемьсот метров. Главное здание располагалось в глубине охраняемой территории. Производственные здания по указанию Курчатова выстроили по периферии. А посредине был разбит огромный сад. Я его застал. По мысли отцов-основателей, атом должен быть мирным. Символ мира — сад.
Сейчас сада нет. Вместо него — производственные помещения. Дом, в котором произошло знакомство с Курчатовым, давно уже резиденция последовательно всех директоров Курчатовского института*. Если стоять перед входом в это здание, то в левом крыле и были поначалу жилые квартиры Курчатова и Гуревича.
* Больше полвека в этом здании «гнездятся» только чиновники. Какие клерки сидят в этих комнатах сейчас? Знают ли они, что вот здесь стояло кресло Курчатова или его кровать? Уверен, не знают, потому что «мы ленивы и нелюбопытны»... Сейчас перед входом слева висит мемориальная доска, повествующая о том, что здесь работал видный советский ученый академик В. А. Легасов. Справа все то же самое сказано в адрес академика М. Д. Миллионщикова. Недавно там же справа повесили доску в честь Ю. Б. Харитона, который реально трудился совсем в других краях. Конечно, не мое это дело — академиков рассаживать, но все-таки не хватает там двух главных досок: И. В. Курчатова и А. П. Александрова (первый — создатель ИАЭ, а второй руководил Институтом двадцать восемь лет!). И наверное, нужна еще третья доска — историческая.
А к Гуревичу МК трепетно относился всю жизнь, неоднократно пользовался его консультациями. С ним связан забавный эпизод. Где-то в конце 1940-х годов в Москве служебным тиражом была издана первая книжка про атомную энергию. Автором ее был американец Г. Д. Смит. Она называлась «Атомная энергия для военных целей». МК мне как-то говорит:
