Русский язык - Виноградов В.В.
ISBN 5-200-03017-Х
Скачать (прямая ссылка):
1 «Введение в языковедение», стр. 61. Ср. у JI. В. Щ е р б ы в предисловии к описанию восточнолужицкого наречия: «Описание это основывается исключительно на наблюдении живого произносимого языка, без привнесения каких-либо чуждых категорий, не имеющих оснований в психике говорящих, а следовательно, оно не имеет никакой исторической перспективы в обычном смысле этого слова» («Восточнолужицкое наречие», П., 1915, стр. XIX).
2 Казань, 1883.
' Ср. «Опыт симазиологии частей речи» А. А. Д о б и а ш а.
701
горячительный', жить — житель — жительствовать и т. п.) (144). Между классами имён тоже нет непроходимой границы (жить — жилой — жилец и т. п.) (там же). Местоимения «развиваются из более знаменательных имён» (145). «Благодаря существованию общих типов, целые выражения превращаются в части речи» (например, рукоприкладчик из руку прикладывать) (там же). «Частицы... развиваются из слов знаменательных» (например, ни на волос, ни крошечки, между тем как и т.п.) (146). «Менее знаменательные частицы... получаются из более знаменательных» (например, перед из наречия прежде и т. п.) (там же). Итак, грамматические категории находятся в непрестанном движении. «История грамматических категорий сводится к их переинтеграции: одна категория развивается из другой» (там же). Но к самому процессу функционирования разных грамматических категорий в русском литературном языке Крушевский не успел подойти. Это сделал другой ученик Бодуэна де Куртенэ — проф. В. А. Богородицкий.
19. Учение о слове и грамматических классах слов в работах проф. В. А. Богородицкого
В. А. Богородицкий в учении о слове и о частях речи в русском языке также исходил из методологических принципов Бодуэна де Куртенэ, подчёркивая необходимость руководствоваться в определении грамматической категории не только «семасиологической стороною», но и «формальными особенностями»1. «Исследователю языка, — внушал вслед за своим учителем Богородицкий, предостерегая от «вымысла грамматиков», — нужно всегда помнить, что он должен стремиться к изучению речи в её действительности, поэтому он должен подвергать строгой критике всякое грамматическое учение, внимательно рассматривая, не следует ли отнести это учение, так сказать, к лингвистической мифологии» (там же, 223). В действительной структуре слова, по мнению проф. Богородицкого, органически объединены элементы материальные с формальными и материально-формальными (с формами словопроизводства и словосложения). «Словосложения», по Богородицкому, играют заметную роль и в морфологической системе русского языка как языка «смешанного» строения — и синтетического и аналитического. Так, у нас «сочетания предлогов с падежными формами чувствуются как цельные слова» (там же, 245). На основе всей этой совокупности данных, фонетических, грамматических и семантических, «образуются в уме морфологические системы (склонения, спряжения, словопроизводства и т. д.)» (там же, 247). Поэтому «необходимо рассматривать морфологический состав слов, как он чувствуется в современном языке, т. е. статически, а затем нужно исследовать морфологические элементы тех же слов также с точки зрения исторической» (там же, 259). «Слова по сходству морфологических систем группируются в части речи» (там же, 247). «Развитие системы частей речи совершалось в предложении» (там же, 303). Анализ частей речи приводит проф. Богородицкого к выводу о необходимости, рядом с именами существительными и прилагательными (включающими в себя имена числительные и местоимения, которые «встречаются также в двух модификациях — существительной и прилагательной») (там же, 300), ставить глаголы. К категории современного глагола (кроме всех форм лица, времени и наклонения) относится, конечно, и инфинитив. Ведь «ясно, что явления современного языка нельзя определять меркою прошлого» (там же, 300), тем более, что, по Богородицкому, теперь в «неопределённом наклонении» есть «оттенок лица» (там же, 300—301). В русском языке вполне обособилась и категория наречий, к которой близки деепричастия. От знаменательных частей речи отличаются частицы, которые «представляют в общем как бы окостеневшие формы, обособившиеся от своих систем и уже
'В. А. Богородицкий, Очерки по языковедению и русскому языку, изд. 3-е, Казань, 1910, стр. 229. Ср. там же анализ слова в гл. 17: «Введение в морфологию» (стр. 238—246).
702
не имеющие формальных различий» (ср. предлоги и союзы) (там же, 301—302).
В «Общем курсе русской грамматики»1 проф. Богородицкий дополняет, развивает и видоизменяет свои взгляды на вопросы морфологической классификации слов. Здесь мелькает, но в очень нерасчленённом, смутном виде, проблема форм одного слова (128—1293). В учении о частях речи рекомендуется «обратить внимание на соподчинение одних частей речи другим, что в школьных грамматиках обыкновенно игнорируется, причём все части речи ставятся на одну линию» (1045). Усиливается в системе Богородицкого логицизм (под влиянием Вундта и его теории предложения). Вводится новый критерий группировки слов: наличие и степень «собственного значения», степень самостоятельности. Это зависит от значений основы. Другие морфологические приметы скрещиваются и смешиваются с этим признаком. Прежде всего выстраиваются два «отдела» слов: 1) полнозначные, или слова с собственным значением (иначе: «изменяемые части реч и») и 2) словечки отношений или частицы (иначе: неизменяемые части речи). Из отдела полнозначных слов выделяется разряд слов с самостоятельным собственным значением. Он распадается на три грамматические категории: 1) имя существительное, 2) глагол и 3) личное местоимение. Остальные полнозначные слова, обладающие меньшей степенью самостоятельности, распадаются на две серии: относящиеся к существительному и относящиеся к глаголу. Первую группу составляют три категории: 1) имена прилагательные, 2) имена числительные, 3) местоимения определительно-указа-тельные. Сюда же примыкают причастия. Вторая группа состоит из наречий и деепричастий. В словечках отношений, или в словах без собственного значения, более рельефно выступают, по мнению
