Русский язык - Виноградов В.В.
ISBN 5-200-03017-Х
Скачать (прямая ссылка):
В книге Добиаша идеи Потебни прихотливо (хотя и механически) сплелись с мыслями его антиподов — Миклошича и Риса. Симптоматично, что мысль о необходимости примирить систему Потебни с синтаксисом Миклошича волновала и непосредственного ученика Потебни — Овсянико-Куликовского, а теория Риса влекла к себе учеников Фортунатова (например М. Н. Петерсона). Цельность грамматической концепции Потебни разрушалась.
5. Идеи Потебни в работах Д. Н. Кудрявского
Наиболее верен Потебне оказался идеологически и методологически далёкий от Потебни лингвист, учёный совсем другой школы — проф. Д. Н. Кудрявский. Проф. Кудрявский, примыкая к синтаксическому учению Потебни, рассматривал части речи как категории грамматической мысли, «составляющие материал, из которого слагается предложение»4. Сложившись внутри предложения, части речи затем «получа-
1 Ср. yDelbruck в его синтаксисе, совсем иную классификацию слов, тоже основанную на тезисе отожествления частей речи (Redeteile) с частями предложения (Satzteile). К. Brugmann und В. D е 1 b г il с k, Grunderiss der verleichenden Grammatik der indogermanischen Sprachen.
2 F. M i к I о s i с h. Vergleichende Grammatik der slavischen Sprachen, Band IV, Syntax, Wien, 1874.
’John R i e s, Was ist Syntax, Marburg, 1894, 2 Aufl. 1927.
1 Д. H. Кудрявский, Введение в языкознание, Юрьев, 1912, стр. 101. Кудрявский исходит из тезиса А. А. Потебни: «Существенный признак предложения в наших языках состоит в том, что в
648
ют самостоятельное значение». Основные части речи: имя существительное, прилагательное, глагол, наречие, предлог, союз. Числительные и местоимения — это лишь особые семантические группы в категориях имён существительных и прилагательных, сохраняющие некоторое количество пережиточных архаических форм и оборотов (129—130). Части речи, по мнению Кудрявского, должны рассматриваться соотносительно с членами предложения. Под влиянием Потебни у Кудрявского были даже колебания по вопросу о самостоятельном существовании отдельных слов вне предложения1. Поэтому для него центральной проблемой грамматики явился вопрос, «в каком отношении стоят части речи к частям предложения» (129). При этом Кудряв-ский — вслед за Потебней — допускает возможность такой классификации частей речи, при которой «каждой части предложения должна соответствовать и какая-нибудь часть речи» (129). Но некоторые элементы предложения не функционируют как самостоятельные слова, так как основное значение их — конструктивно-грамматическое. «Ясно поэтому, что союз (и предлог — В. В.) мы должны перечислить из частей речи в части предложения» (129). В статье «Части речи» (в «Энциклопедическом словаре» Брокгауза — Ефрона) проф. Кудрявский, поставив вопрос, нужна ли грамматике двойная терминология («этимологическая» и синтаксическая): «прилагательное» и «определение», «дополнение» и «косвенный падеж существительного» и т. д., пришёл к выводу, что только для подлежащего и сказуемого она может быть сохранена. Таким образом, вопрос о структуре предложения, о соотношении его членов и о выражении их «частями речи», по мнению проф. Кудрявского, — ядро грамматики. «Учение о грамматических типах слов» является лишь оболочкой этого ядра.
6. Грамматическая система Д. Н. Овсянико-Куликовского и психологистическое перерождение потебнианства
Акад. Д. Н. Овсянико-Куликовский в своих грамматических работах, «идя за Потебней, по торной дороге, им проложенной», отошёл далеко в сторону от пути Потебни. Сам этот учёный видел своё основное расхождение с Потебней в «вопросе об отношении грамматического мышления к логическому»2. Борьба Потебни с пережитками логистического рационализма и априоризма в грамматике, унаследованного от XVIII в. и лишь несколько видоизменённого влиянием идеалистических философских систем первой половины XIX в., казалась исчерпанной. Было необходимо вернуться к теме об отношении грамматических форм мысли к логическим3.
Следует заметить, что школьное деление всей грамматической традиции на три течения: логическое, психологическое и формальное — не только условно, односторонне, но и явно ошибочно. Овсянико-Куликовский, который был наиболее рьяным психологистом-волюнтаристом, считает необходимым подчеркнуть своё убеждение в неразрывной связи между грамматикой и логикой. «Процессы и формы логической мысли, с одной стороны, и грамматической, с другой, — это явления, при всём их различии, родственные, и едва ли можно сомневаться в том, что между ними есть генетическая связь», — пишет он4. «Логические понятия субстанции, аттрибута, действия, состояния и т. д. развиваются постепенно из соответственных грамматических категорий и столь же постепенно процессы анализа и синтеза, данные в грамматическом предложении, претворяются в логические,
предложение входят части речи; если их нет, то нет и нашего предложения» («Из записок по русской грамматике», I—II, стр. 54).
1 См. его рецензию на «Синтаксис» Д. Н. Овсянико-Куликовского в «Изв. Отд. русск. яз. и слов. Акад. наук», т. VII, кн. 4.
2 Статья «Очерки науки о языке», «Русская мысль», декабрь 1896, стр. 1—32.
