Русский язык - Виноградов В.В.
ISBN 5-200-03017-Х
Скачать (прямая ссылка):
594
разрядов или классов их (предлогов и союзов) своими синтаксическими функциями. Так как этот класс слов (и примыкающих к ним частиц) в русском языке стремительно возрастает (особенно в XVIII —XX вв.), включая в себя и устойчивые фразеологические единства и сочетания, то и морфологические типы слов и фразеологических единиц, в него входящих или к нему тяготеющих, очень разнообразны и разнородны*.
§ 2. Вопрос о модальных словах в грамматической традиции.
Указания на связь модальных слов с категорией наречия и на близость их значений к функциям глагольного наклонения
Своеобразное положение модальных слов в ряду других грамматических категорий отмечалось в руководствах по русскому языку с начала XIX в. Но четкой грамматической характеристики этого типа слов там найти невозможно. Модальные слова долго не выделялись как самостоятельная категория. Они смешивались с наречиями. Это естественно. Недаром в славяно-русских грамматиках до конца XVII в. даже междометия включались в класс наречий. Категория наречий исстари являлась свалочным местом для всех так называемых «неизменяемых» слов. Однако для отнесения модальных слов к наречиям были и другие, более близкие исторические причины: многие модальные слова образовались из наречий. Грамматическое своеобразие модальных слов давно бросалось в глаза. Но скованные теорией античной грамматики, русские лингвисты XIX в. рассматривали их в составе наречий как особый разряд. Так, Востоков называет модальные слова наречиями, «определяющими подлинность действия и состояния». Смешивая их с наречиями и частицами, он различает пять групп «наречий» с модальными оттенками.
«I. Вопросительные: разве, неужели, ужели.
II. Утвердительные: подлинно, истинно, в самом деле, действительно и пр.
III. Предположительные: авось, может быть, никак, едва ли, чуть ли, вряд и пр.
IV. Отрицательные: не, ни.
V. Ограничительные: токмо, только, единственно, лишь»2.
Н. И. Греч также выделил в особый разряд «наречия, определяющие свойство и образ бытия, существования предмета, а именно:
а) с утверждением: подлинно, истинно, неоспоримо, точно, непременно;
б) с показанием возможности: может быть, авось, вероятно, чуть ли, едва ли,
вряд ли и пр.;
в) с отрицанием: не, отнюдь не, никак, нимало;
г) с выражением вопроса: разве, неужели»3.
В последующих грамматических описаниях русского языка модальные оттенки этих слов и частиц очерчиваются еще ярче. В центре внимания оказывается вопрос об отношении их к другим формам выражения модальности суждения в русском языке. Так, отмечается тесная связь «вводных слов» с категорией наклонения (т. е. категорией глагольной модальности). Например, в «Опыте общесравнительной грамматики» И. И. Давыдова читаем: «Кроме наклонений, к тому же служат некоторые наречия, придаваемые сказуемому для действительности: точно, подлинно, действительно; для возможности: может быть, ведь, авось, едва ли, вероятно; для необходимости: непременно, должно быть, знать, видно, стало быть»4.
Русская грамматическая наука постепенно приходит к сознанию необходимости рассматривать модальные слова как особую категорию. Синтаксико-генетическая точка зрения на эту категорию, выдвинутая Потебней (ср. хотя бы его анализ слова знать во втором томе «Из записок по русской грамматике»), оказала решающее влия-
* Неясен смысл такого замечания проф. Д. В. Бубриха о модальных словах: «Это — слова, развивающиеся в обстановке синтаксической изоляции, теряющие всякую морфологию (не говоря о рудиментах) и качественно «обесцвечивающиеся». Принято приспособлять к этим словам термин «модальные слова». Но этот термин, сам по себе не слишком удачный (его связь с латинским modus оказывается слишком «вольной»), имеет то отрицательное свойство, что используется применительно к словам только вводного типа. Между тем синтаксическая изоляция существует не только на основе вводности, как это ясно хотя бы из «да», «нет». Лучше было бы называть рассматриваемые слова прямо грамматически бескачественнымм словами»1.
5Q5
ние на современное грамматическое учение об этих словах. Потебня доказывал происхождение медальных слов из вводных предложений и подчеркивал их независимое положение среди других членов предложения. Самое название модальных слов «вводными» только внешне обозначало их место в связной речи, но не определяло их внутренней грамма шческой природы в современном языке. Впрочем, отголоски старого смешения модальных слов с наречиями очень заметны в «Общем курсе русской грамматики» В. А. Богородицкого и в «Синтаксисе русского языка» акад. А. А. Шахматова. Проф. В. А. Богородицкий целиком сливает вводные слова с категорией наречия. А. А. Шахматов во втором (необработанном) выпуске своего «Синтаксиса», излагающем теорию частей речи, распределял модальные слова без всякой сисюмы по разным грамматическим категориям, руководствуясь внешними и разнородными признаками. Большая часть модальных слов им присоединяется к наречиям и — что не совсем обычно — к союзам.
В категорию наречия Шахматов зачисляет такие слова, как небось, мол, знать и т. п.5 Однако некоторые из тех же модальных слов попадают и в союзы. Так, Шахматов называет союзами «видите ли, так сказать и тому подобные выражения, означающие переход от одной мысли к другой или просто средства возбудить внимание собеседника»6. Кроме того, вскользь А. А. Шахматовым отмечается разряд «союзов, обнаруживающих ту или иную мысль, ту или иную цель говорящего (гыт, мол, с)»7. Как и во многих других случаях, А. А. Шахматов и тут находит пути глубокого синтеза разных взглядов.
