Русский язык - Виноградов В.В.
ISBN 5-200-03017-Х
Скачать (прямая ссылка):
386
спитывай» (JI. Толстой); «Положил я его на стол, чтобы ему операцию делать, а он возьми и умри у меня под хлороформом» (Чехов, «Дядя Ваня»); «Я стряпай, ты будешь жрать, а сам ни с места» (Гончаров, «Слуги старого века»).
Щепотки волосков лиса не пожалей —
Остался 6 хвост у ней.
(Крылов, «Лиса»)
Глагольные формы этого рода, напоминающие по внешнему виду повелительное наклонение, обычно сочетаются с личными местоимениями и обозначениями живых существ и предметов, но они употребляются и безлично (безличные формы образуются от глаголов, которые не имеют повелительного наклонения). Например:
Случись кому назвать его,
Град колкостей и шуток ваших грянет.
(Грибоедов, «Горе от ума»)
Ср. у Крылова:
Случись тут мухе быть.
(«Муха и дорожные»)
Но ср. также:
А тут к беде еще беда:
Случись тогда ненастье.
(Крылов, «Охотники»)
Междометные же формы глагола в литературном языке почти вовсе лишены способности безличного употребления78. Например: «Вдруг старушка мать — шасть в комнату» (Тургенев, «Уездный лекарь»); «Тут рыцарь прыг в седло» (Крылов, «Рыцарь»);
Нагайка щелк — и, как орел,
Он кинулся...
(Лермонтов, «Демон»)
Н. П. Некрасов в своем замечательном исследовании «О значении форм русского глагола» впервые* дал своеобразное истолкование такому употреблению «императивной формы», или, как он сам ее назвал, «абсолютно-личной формы глагола»:
«...Мы видим, что к ней можно прибавлять все личные местоимения: читай я, ты, он и т. д., т. е. что она употребляется для лиц, следовательно, есть форма личная. Наконец, она остается неизменною для всех трех лиц, а следовательно, для родов и чисел... Если эта форма общая для всех трех лиц, то, понятно, она не выражает собою непосредственного отношения или непосредственной связи действия с тем или другим определенным лицом... Соединение или несоединение общей личной формы действия с известным лицом вполне зависит от лица говорящего: оно связывает то или другое действие с тем или
* Интерес к этой глагольной форме возник еще в начале XIX в. Так, в анонимном письме, помещенном в «Трудах Общества любителей российской словесности», читаем: «Почему в разговорах часто вместо прошедших времен употребляется наклонение повелительное? Например: «Я отдаю ему трость, а он возьми и урони ее»; «Я прихожу к нему, а он уйди». Этого свойства также нет ни в одном из известных мне языков. Его можно причислить к достоинствам языка русского, ибо оно придает рассказу более силы и быстроты» 79.
другим лицом по своему желанию, по своей воле, а не потому, что между действием и лицом находится уже сама по себе связь действительная, непосредственная... Так как лицо говорящее распоряжается, так сказать, в этом случае действием, приписывая его какому-либо известному лицу, а не лицом, которое само по себе с действием не имеет никакой непосредственной связи; то связь или отношение абсолютно-личной формы глагола с известным лицом становится действительною связью, действительным отношением только как выражение желания или воли лица говорящего... Если же этою формою не обозначается ни числа, ни рода, ни предметности, то, понятно, ею может обозначаться только лицо, но лицо без рода, без числа, без предметности, т. е. ею выражается личность действия, как его собственная, общая, неопределенная личность, без всякого отношения к какому-либо лицу как к предмету действующему. Другими словами, эта форма показывает только то, что действие, выражаемое темою глагола, — лично или что личность есть существенное свойство глагола как действия. Этим объясняется, с одной стороны, возможность употребления разбираемой нами формы глагола в выражениях общих, или известных в грамматике под именем безличных... с другой — причина, почему эта форма, будучи личною, не различает однако лиц: ни первого, ни второго (третье лицо в строгом смысле не лицо, а предмет вообще)»80.
Это объяснение было принято в основном и А. М. Пешковским81. В личном употреблении этих «императивных форм» намечается новый тип аналитических конструкций в русском языке. В спряжении: я пойди, он пойди, мы пойди и т. д. — изменяются лишь префиксы, вся остальная часть формы остается неизменной.
Таким образом, приемы аналитического выражения категории лица в системе русского глагола обозначились очень резко. Они осложнили синтетический строй словоизменения, присущий формам настоящего-будущего времени и отчасти формам повелительного наклонения.
§ 20. Категория числа в глаголе и своеобразия ее выражения в формах 1-го и 2-го лица
С категорией лица в глаголе неразрывно связана категория числа. Значения лица и числа в настоящем-будущем времени и повелительном наклонении нераздельны. Они выражаются одними и теми же окончаниями. В формах других времен и наклонений числовые аффиксы указывают на лицо лишь косвенно. Так, безличность выражается в прошедшем времени и условно-желательном (сослагательном) наклонении окончанием среднего рода единственного числа (стошнило, стемнело, рассвело и т. п.). Можно сказать, что в безличных формах глагола категория числа является «грамматической фикцией». В неопределенно-личных формах множественного числа прошедшего времени или сослагательного наклонения (говорили; «Уж сколько раз твердили миру, что лесть гнусна, вредна» (Крылов); «Однажды играли в карты у конногвардейца Нарумова» (Пушкин) и т. п.) окончание множественного числа (-и) в связи с отсутствием личного префикса является признаком неопределенно-множественного лица. Но, с другой стороны, отношение к категории числа заключено в самих местоименно-личных префиксах (я, ты, мы, вы).
