Из славянской языческой терминологии: индоевропейские истоки и тенденции развития - Топоров В.Н.
Скачать (прямая ссылка):
Прн принятии *k'j)eH-io~ источником этих германских слов и при учете еле в. лит. Лот (из того же *к'цеп-Ю') в смежном с германским ареале возникает соблазн обращения к формально и семантически ('сила', 'здоровье') близким герм, примерам, восходящим х герм, swi/фа- "которое может продолжать, н.-e. *sjjen-to- (но никак не 'к'цеп-ю-\). Речь идет о гот. swinjwza. Comp, от *smnfs 'сильный', ie-smnjijan 'усиливать', ga-swinjinan и т.п. (см. Feist-Lehmann 1986, 336). др.-нел. svinnr 'быстрый1, 'мудрый', др.-англ. swift, др,-фрии. iwiih 'очень', др.-сак. swiS(i), ср.-в.-нем. swim, swinde. нем, ge-schwind- и т.п. К нулевой ступени ср. вторую часть а личном имени гот, Arrwla--sunia или же др.-в.-нем. gr-sunf, нем. gesund, др.-англ. ge-sund, др.-фрнз. sund и т.п. Поскольку эти слова "по satisfactory etymology" (Feist-Lehmann, 336), осторожнее всего хонстатировать для них в качестве источника и.-е. 'яигл-ю-/*sun~io-, формально
26
и семантически близкое к *к'цеп-1о-, и отношение рифмы между ними (Reimbildung). При этом генетическая связь отвергается (Гамкрелидче ТВ.. Иванов В.В. Индоевропейский язык и нндоевроейцы. II. Тбилиси. 1984. 801-802 - вопреки: Watkins С. Indo-European and lndo-Europeans. Indo-European roots. N.Y., 1971. 1502), и. следовательно. постулируется особое и.-е. *sцеп-to-.
Пока решение проблемы неясно, но, учитывая, что примеры отражения последней формы известны исключительно в герм, языках, кажется несколько преждевременным восстановление и.-е. *s^en-lo- (хотя бы и "диалектного"). При дальнейших разысканиях перспективны два пути - нахождение новых этимологических объяснений (включая н возможные взаимодействия, ср. *sjtel- 'набухать', 'насыщаться', •основа' и т.п.) или допущение "сатемной" формы в герм. Неясность и нечеткость ареально-языковых границ в трактовке *к' (ср. балт. и слав, "кентумные" формы, с одной стороны, и и.-е. дублеты, отличающиеся лишь анлаутом - *к' или *5 - в словаре Покорного, с другой) дает некоторые основания для подобного допущения. Теоретически можно думать о герм. *swinfia- как заимствовании из балто-слав., но никак не наоборот. Также едва ли правдоподобно мнение о слав. *jvf""<H.-e. ,suen-to- : слишком укоренено это слово в семье родственных ему слое в других языках, где анлаут никак не может восходить к и.-е. •s-. Понятно, что при межъязыковых контактах герм. *s*inf>a- и слав, (балт.) svf/ъ (<*sjien-i-) могли увязываться друг с другом, "подверстываться" одно к другому. Подобная же аккомодация несомненно, имела место и в истории слав. *sv(tt, которое, как отчасти будет показано ниже, вступало во взаимодействие, в своеобразный обмен с другими лексемами "сходного" типа (и.-е. * k'jfei-t-+svftiti. ср. свет, сияние как признак святости), и.-е. *sii- 'рождать' (к идее изобилия в *svitb), H.-e.*sue-, su- 'свой'X'хороший' и т.п. Разумеется, любое суждение в этой области остается относительным и лишь претендующим на вероятность.
В связи с темой "святости" в славянской языковой и культурной традиции основной вклад с германской стороны состоит в четком выдвижении на первый план идеи жертвы и связанного с нею ритуального пиршества в словах, продолжающих и.-е. *k'%en-to-u.
Особое значение в связи с историей слав. *svft- и концепцией святости у славян имеют балтийские продолжения и.-е. *к'иеп-ю-, о которых подробнее предполагается говорить в другом месте. Здесь же можно ограничиться лишь указанием некоторых основных схождений со славянскими данными и особенно архаичных фактов, бросающих свет на предысторию слав. Наиболее яр-
кая черта балтийских и славянских продолжение и.-е. *k'uen-to-, выявляющаяся при их сравнительном рассмотрении, состоит в том, что эти данные не только очень близки друг другу (степень их близости не идет ни в какое сравнение с другими данными), но и представляют собой столь несомненное единство, которое предполагает общий исходный пункт развития. Этот вывод тем более интересен, что как раз многие ''культурные" слова балтийских и славянских языков демонстрируют то, как общее наследие по-p аз-ному используется и приспособляется к новым условиям в расходящихся со временем культурно-религиозных и социальнополитических реалиях. Из этого, в частности, можно сделать заключение о глубокой древности ситуации б.-слав. *$uenta- (лит. ivent-, слав. *sv(t-), еще удерживаемой в значительной степени балтийскими и славянскими языками, а также о характере (специфике) балтийских данных в их, так сказать, "докультурном" состоянии. Правда, сразу же следует сказать, что значительная часть общего фонда вторична и относится к относительно поздней эпохе принятия христианства, когда, во-первых, языковая близость балтий-
27
ской и славянской традиции делала возможным конструирование большого количества параллельных образований и, во-вторых, славянские языковые и культурно-религиозные модели (славяне приняли христианство раньше, чем балты, которые в значительной степени приобщились к нему через славян) оказали очень существенное влияние на формирование словаря христианских понятий и фразеологию соответствующего типа у балтов.
