Архаический ритуал в фольклорных и раннелитературных памятках - Роханский Л.Ш.
Скачать (прямая ссылка):
4 Иванов В. Религия Диониса, с. 136. Приведем указания Иванова и на внешние, словесные и ритуальные, аналогии между возникающим христианством и религией Диониса: "В евангельских притчах и повествовании мы встречаем непрерывную череду образов и символов, принадлежащих кругу дионисических представлений. Виноград и виноградник (ampelos Dionysu); виноградари, убивающие сына хозяина в винограднике, — как титанические виноградари в винограднике умерщвляют Вакха, он же непосредственно сын Диев, рожденный из чресел небесного отца; рыба и рыбная ловля (Dionysos ichthys, как ichthys, наравне с Орфеем, — символ Христа; Dionysos halieus); чудесное насыщение народа хлебами и рыбами; хождение по водам и укрощение бури; полевыя лилии и дети, играющия на флейте; облик сына человеческого, как гостя и хозяина пиршеств и участника веселий, как жениха, окруженного девами, несущими светильники, как пастыря и как агнца; мед и смоковница, огонь осоляющий, и семя, не оживающее, пока не умрет; отмена поста для сынов чертога брачного, и обещание нового вина в жизни новой; причащение хлебом и вином на жертвенной вечере, (как в вакхических мистериях); вход в Иерусалим на осле (животное Диониса) среди вдохновенных кликов и в окруже- 326 Примечания
нии пальмовых ветвей; эпифании и очищении; миро и слезы женских молитвенных восторгов; в четвертом Евангелии — претворение воды в вино на свадебном пире, речи о воде живой, о виноградной лозе, о съедении тела и выпитии крови Христа, — все это намечено в прообразах Дионисовой религии, как намечен и самый жертвенный облик Бога и человека вместе, родившегося от земной матери, по успении своем, взятой на небо, преследуемаго и бегством спасенного во младенчестве, распространяющего свое внутреннее царство в охваченных священным восторгом, „обратившихся" (metanoia, metatrope Евангелия), забывших и презревших земную действительность душах людей, — странствующего по земле с своим божественно-беззаботным и детски-радостным сонмом, — часто не узнаваемого под новыми ликами своих явлений, окруженного непрерывающимся чудом, удаляющегося незаметным из враждебной толпы, — наконец, плененного врагами, страдающего, убитого, погребенного, женщинами оплаканного, вос-кресшаго, взошедшаго на небеса до своего нового молнийного явления ^. родство и взаимное тяготение Дионисовой веры, вдруг преображающей в глазах "вакха"-тирсоносца юдоль земную в блаженную Нису, этой огнем крестящей веры, через которую человек теряет свою душу, чтобы вновь обрести ее, — и первоначальной, существенно экстатической стихии христианства — чувствуется, вопреки особенно ожесточенным нападениям христианских апологетрв на все, что от Диониса в язычестве: эта вражда именно объясняется — боязнью соперничества" (там же, с.134 —135).
5 Там же, с.136.
6 Письмо опубликовано в американском журнале "Mesa" (New York City, Autumn 1946); см.: Deeohartee 0. Vyacheslav Ivanov. — Oxford Slavonic Papers. 1954, № 5, c.41.
7 Там же, с.42.
8 Шестов Л. Вячеслав Великолепный. К характеристике русского упадочничества. — Русская мысль. 1916, X. с.86.
9 Там же, с.84.
10 См. Proclus. Chrest. XII: "Пиндар говорит, что дифирамб был изобретен в Коринфе, а Аристотель называет начинателем песни Ариона, который первым ввел киклический хор".
11 Иванов В. Автобиографическое письмо С.А.Венгерову. — Русская литература XX века. 1890-1910. T.III, Вып. 8. M., 1917, с.87.
12 Топоров' В.H. Несколько соображений, с. 106.
13 См. Arph. Pax 806, Av. 787, Vesp. 1537; в первом случае трагеды — это названные по именам авторы трагедий — Морсим и Me-ланфий; этим, в частности, объясняется множественное число (трагеды) . Кроме того, множественное число tragoidoi используется для обозначения состязаний поэтов: tois tragoidois — на состязаниях трагебов, т.е. авторов-актеров (Arph. Av. 512; Pax 530; Andoc. IV, 42; Aischin, Ctes. 41, 45). Хоры(в отличие от филы, их поставившей) не были участниками состязаний. Choregein tragoidois означает не быть хорегам у хорватов, а снаряжать хор для авторов (Lys. 21, 4; Arist. Pol. 1341а 36); ср., однако, Arist. Poet. 1449b 1.
14 Else G.F. Aristotle's Poetics. The Argument. Cambridge, Mass., 1957, c.84; он же. The Origin and Early Form of Greek Tragedy. Cambridge, Mass., 1965, c.26.
15 См. об архаичных козьих шкурах как одежде терминов — древних выходцев с Крита: Hdt. VII, 92. 327 Примечания
16 Brormer F. Satyroi. Wurzburg, 1937, с.61; Webeter T.B.L. List of Monuments. — Piokard-Cambridge A.W. Dithyramb, Tragedy and Comedy. Second ed. rev. by T.B.L.Webster. Oxf., 1962, № 72, 73; Webeter T.B.L. Monuments Illustrating Tragedy and Satyr-Play. L., 1967.
16a См.: Cook A.B. Zeus. A Study in Ancient Religion. Cambridge, vol.1, 1914, C.696—697; первое аттическое изображение сатира с соответствующей подписью относится к концу VI в. до н.э., см.: Webeter T.B.L. List, »19.
17 Сатир Марсий у Платона (Symp. 215Ь) у Геродота именуется силеном (Hdt. VII, 26); Сократа называют то сатиром, то силеном (Plat. Symp. 215b, 216d, 221d; Xen. Symp. IV, 19; V, 7.).
