Архаический ритуал в фольклорных и раннелитературных памятках - Роханский Л.Ш.
Скачать (прямая ссылка):
Те ли игры Ареевы, Меднозвучных битв пиры, — И к веселым он шествует Афинам.
5
В Аттике можно было бы предполагать самостоятельное развитие трагедии из областных особенностей религиозного быта, подобно тому как младшая сестра ея по отцу Дионису — Комедия - была самородным произрастанием аттической поч- Возникновение трагедии 261
зы, — образованием более поздним, сравнительно с однородными в других эллинских землях, и все же от них независимым .
В самом деле, на родине старейшего аттического трагика, Феспида, в деме Икарии, дионисийския страсти местного героя-эпонима могли быть искони предметом плачевных действ, подобных сикионским и обусловивших, быть может, сохранение и дальнейший рост легенды о винодателе-страстотерпце Икарии; ибо предание обогащалось извне привносимыми чертами — блуждающей в поисках отцовского тела дочери, ея самоубийства, звездной собаки Майры. Во всяком случае, пляска вокруг козла (с.107, примеч.1)57 показательна как признак оргиастического треноса (§ 2, примеч. /г/). Если это так, первоначальный асколиазм58 должен быть истолкован как веселое завершение горестного обряда, и недаром виноградари (потомки убийц Икария, грубых пастухов и зем-леделов, обезумевших от божественного Икариева дара), с лицами, вымазанными красным суслом и гущею виноградных выжимок (tryx), получили прозвище "мазаных демонов", try-godaimones (с.129) селяне (agroikoi) быта и легенды были поняты, следовательно, как демоны растительности и составили коррелат пелопоннесским Сатирам, которые в поминальных действах также были, по-видимому, проекцией в миф празднующих сельчан в козьих шкурах (§ 2)59. Отнюдь не исключается при этом и возможность именно козловидного обличья икарийских демонов, так как пляшущие вокруг козла естественно изображают в обряде козлов, и козел, как награда, ожидающая победителя в играх, приобретает обрядовый смысл только как племенной тотем. Из чего следовало бы, что имя trygodaimones с производным trygoidia (шутливое означение комедии как веселого pendant к трагедии) — не более чем каламбурное изменение первоначального trago-daimones (что значило бы прямо: Сатиры-козлы) и даже, быть может, уже tragSidia. Итак, в аттической Икарии мы находим, по-видимому, исстари соединенными именно те элементы, которые в Пелопоннесе оказались необходимыми и вместе достаточными для возникновения до-Арионова "трагического строя". В этом смысле и в этих пределах можно оправдать античное мнение, приписывавшее обретение трагедии икарий-ским виноделам3.
Но если пресловутую "повозку" Феспида, которую Гораций представляет себе наполненною актерами-певцами в виде упомянутых trygodaimones6, надлежит отвергнуть, так как это
а Athen. 40 b: аро methes kai... tes tragoidias heuresis en Ika-
riai tes Attikes /"от опьянения... и изобретение трагедии в аттиче-
ской Икарии"/.
6 Ног. De art. poet., 245sqq.: ignotum tragicae genus invenisse Camenae dicitur et plaustris vexisse poemata Thespis, quae canerent agerentque peruncti faecibus ora /"говорят, Феспис изобрел неведомый род трагической Камены и возил на телегах творения, которые распевались и исполнялись (людьми) с лицами, вымазанными суслом"/. 25 А Вяч. Ив. Иванов
позднее и искаженное представление несомненно проистекло из ошибочного толкования известий о действительной корабельной колеснице Великих Дионисий, на которой стоит бог, окруженный Сатирами, как он изображен на болонской вазе®,— то уже потому, что этот корабль, carrus navalis /"корабельная колесница"/, давший имя позднейшему "карнавалу", есть, как справедливо замечает во введении к своему "Софоклу" Ф.Ф.Зелинский, явное "воспоминание о приезде Диониса морем в страну, в которой он хочет основать свой культ"60, нельзя видеть в трагедии Феспида усовершенствование отечественного обряда, сохранившего память о Дионисе как о горном страннике, научившем горцев виноделию, а не как о заморском госте и мореплавателе. Итак, не относится ли Феспид к обычаям своих икарийских родичей приблизительно так, как Арион к исконным "трагическим хорам" Пелопоннеса? Но если для Ариона новым элементом, коим он их оплодотворяет, был островной дифирамб, для Феспида таковым является дифирамб, уже опосредствованный Коринфом: Арионо-во преобразование кажется упредившим самопроизвольное развитие аттической трагедии. "Находился ли он под влиянием Ариона? — говорит Ф.Ф.Зелинский о Феспиде. — По-видимому, да, коль скоро он ставил трагедию"61. В самом деле, как самобытное происхождение комедии в Аттике ознаменовано и самобытным аттическим наименованием нового вида поэзии — komoidia, так имя tragikon drama свидетельствует о старшинстве Пелопоннеса. Тяжбу решит Солон: t§s tragSidias proton drama Arion eisegagen /"впервые действо трагедии ввел Арион"/ (§ 3, примеч. /в/).
Сравнивая аттическую трагедию с ея пелопоннесскою предшественницей, мы легко замечаем по намекам отрывочного и неясного предания, что вначале она как бы колеблется между понижением, по слову Пушкина, до "забавы площадной и вольности лубочной сцены" и возвышением до "пышных игр Мельпомены", вызывающих "душевное сетование". В первом случае она уступает воздействию отчасти местных преданий и обычаев сельской религии Диониса, отчасти, и в большей мере, — чужеземных Сатиров; во втором — испытывает противоположное влияние, исходящее от мистических культов. Ионийская струя, равно чуждая обоим направлениям, не вносит, по-видимому, существенного момента в процесс сложения ея окончательной формы. После недолгой поры неустойчивого равновесия, быстро и решительно избирает она второй путь. Ha-ружно, ознаменовывается этот поворот отказом от киклическо-го строения трагических хоров, однако не от круглой орхестры, им обусловленной и утверждающей дифирамбическую при-
