Архаический ритуал в фольклорных и раннелитературных памятках - Роханский Л.Ш.
Скачать (прямая ссылка):
мы, по отношению к Арионову дифирамбу, считаем ценною мысль названного ученого, что под козлами (tragoi) могли разуметься в эпоху и в круге Периандра члены религиозных общин, удержавших от исконного обряда звериное имя, как это известно о многих других религиозных общинах (с.62)ц2, но напоминаем, однако, что сохранение имени обычно сопровождается в этих случаях и сохранением обрядового маскарада. Несомненно, что тотемическая маска продолжала играть большую роль в культе соответственно наименованию общины; но в то же время, поскольку обряд был миметическим, естественно предположить, что личина могла меняться в связи изображаемого события, и только эта перемена делает возможною и понятною разноименность Арионовых действ. Если это так, то в ознаменованную именем Ариона эпоху мы находим в Пелопоннесе общины поклонников Дионисовых, посвятивших себя хоровым дифирамбическим действам под названием "козлов", или Сатиров. Это были, следовательно, уже "ремесленники Дионисовы" или, точнее, действ Дионисовых, как позднее именовались актеры, — hoi peri ton Dio-nyson technitai /букв, "ремесленники вокруг Диониса"/ (как говорится: ta peri Dionyson pathe /букв, "страсти вокруг Диониса", т.е. к нему относящиеся/), собственно — "хоревты вокруг Диониса", мыслимого в середине хороводного круга43, — истинные родоначальники всех, hosois en tra-goidiais en ho bios /"у кого в трагедиях жизнь"/, как называли себя в Геле, по vita Aeschyli, профессиональные исполнители Эсхиловых драм, образовавшие тиас Диониса и Муз и приносившие на могиле своего поэта героические жертвы (enagismata)цц Аналогична община комической труппы некоего Анфеи (Antheas — имя дионисийское и потому, быть может, принятое им в самой общине из побуждений религиозных) , о котором Филомнест Родосскийе сообщает, что он "всю жизнь служил Дионису, нося дионисийскую одежду, и содержал многих собратьев по вакхическому служению (pollus trephon symbakchus), водил ночью и днем комос, сочинял комедии, был корифеем фаллофорий".
Что Арион не был "изобретателем" дифирамба, но только его первым художником и религиозным реформатором, говорит само предание, называющее его сыном Киклея (Kykleus), т.е. преемником обрядовой традиции киклического хора, и ставящее его в зависимость от старейших школ лирики. Его личность как поэта и хороучителя имеет в наших глазах немногим большую историческую достоверность, чем личность Гомера: Арионом община дионисийских хоревтов называла своего героя-архегета (хотя и не эпонима-родоначальника, каковым был Гомер для Гомеридов). Миф об Арионе — разновидность мифа о Дионисе (с.116)45 •— обличает его как героя Диони-сова типа и именно сближает кифарода из Мефимны на Лесбосе где и дионисийский Орфей почитался лирником, с местным, островным, из моря возникающим Дионисом*, т.е. Дионисом
е Athen. X, 445b.
ж Фаллическая природа этого Диониса делает принципиально возможным сближение Ариона с Сатирами. 25 А Вяч. Ив. Иванов
двойного топора (гл. VII, § 3), дифирамб же, как показано выше (с.113), именно священная песнь богу двойного топора46. Но отданный морем Арион не обезглавлен, подобно Орфею и Дионису Мефимны, головы которых выносит на берег морская волна, — как требовала бы логика мифа (с.120, 122)1,7 причина тому — перемена тотема, ибо в пелопоннесском дифирамбе место быка занял козел. Отсюда явствует органическая связь сатиров-козлов с Арионовым действом, и историческая достоверность известия о них, заподозренного как измышление теоретическое, окончательно подтверждена.
Поскольку прадионисийския героическия действа, какими были действа сикионских хоров, еще стоят вне круга Диони-совой религии, они являются разновидностью хтонического культа; "отданныя" Дионису, они приобретают в религиозном смысле очистительное значение и, следовательно, могут, как все дифирамбы, исполняться в дни светлых праздников. Ибо Дионисова религия включает в свое содержание вместе и пафос и катарсис, и в этом ея главное отличие от религии чисто хтонической; будучи таковою лишь наполовину, она сама себе довлеет и в очистительном коррелате, Аполлонова ли, или какого-либо иного из олимпийских культов, не нуждается (гл. X, § 9). В прадионисийских действах была представлена исключительно хтоническая сторона оргиазма; Дионис вошел в них так, как его эпифаниею разрешается доведенный до полноты оргиастический энтусиазм. Религия Диодиса вообще может быть определена как эпифания бога, явившего свой лик в ту пору, когда уже все эллинство было упоено энту-сиазмом прадионисийских служений. Но это разоблачение было в то же время повсюду, где величание Диониса приобретало характер всенародного празднования, смягчением прежней сакральной действенности обряда в отношении патетическом и катартическом. Всенародный обряд, в отличие от замкнутых мистерий и женских нагорных оргий, клонился к художеству. И Арионовы дифирамбическия действа были, несомненно, в большей мере искусством, нежели богослужением. Прежний энтусиастический исполнитель обряда становится на этой ступени лицедеем; но и лицедей — "ремесленник Диониса". Рождающаяся трагедия отныне свободная игра, — но игра, сохраняющая определенныя обрядовыя черты и остающаяся верною своему исконному назначению — быть неотменною частью праздничного прославления бога страстей, бога-героя.
