Введение в языкознание для востоковедных вузов - Поливанов Е.Д.
Скачать (прямая ссылка):
- 39 -
разбросанного по отдельным деревням (особенно, если нет хороших путей сообщения); язык страны, объединенной одним культурным центром, более однороден, чем у страны, где экономическое и культурное значение столицы не преобладает над значением других пунктов.
Сравним, в качестве примера, отсутствие диалектов (т.-е. более или менее крупных расхождений в говорах разных территориальных групп) в казакском языке,-языке кочевого1 народа с масштабом кочевок от Каспийского моря до Китая, и с другой стороны чрезвычайное разнообразие в говорах отдельных кышлаков у оседлого узбекского населения - при его чрезвычайной неподвижности и отсутствии реальных обще-национальных политических объединений [имею ввиду, конечно, эпоху до русского завое-
районных, - и в то же время классовых и профессиональных говоров, сводятся в конечном счете, разумеется, к экономическим Факторам, - ибо экономическими потребностями определяется и круг языкового общения, в котором нормально участвует каждое данное лицо. И нам легко станут понятными эти районные подговоры в японской столице, если мы вспомним, с одной стороны, ту громадную площадь, на которой раскинут Токио, и с другой стороны, чрезвычайную замкнутость отдельных районов ["ку"] в еще недавнем прошлом (когда весьма часто японка проживала свой век, не покидая своего родного района).
To же мы встретим и среди других городов Японии - напр. в Акита ^jC Q9" r,D:e Резко выделяется районный говор под названием йзї-тазї-godomba pXj Д^ =^ (ути-мати-котоба в нормально-японском произно-
шении), т.-е. "язык внутренней части города [кремля]", где жило в старину самурайское J* -jr ?/] население. Это, следовательно, пережиток классового диалекта (в данной территории).
To же - при аналогичных условиях - и внутри городов других национальностей: напр. в Ташкенте, где город ААо> As^kokese dsehse (Кукчинской части) имеет, напр., некоторые своеобразные особенности по сравнению, напр., с Аа>о> 01/2"^? bes-оКэс dsehse (Беш-Агачской частью). Но тут могло
иметь место и различие в этническом составе древнего населения этих частей (см. мою "Этнографическую характеристику узбеков", вып. I, где дается подсчет иранских и турецких названий - приходов, в разных частях Ташкента).
1 Так как оседание казаков на землю началось в недавнее время. В казакском языке, действительно, нет диалектов и можно говорить, пожалуй, только о говорах и подговорах (сравни, напр., произношение как з у казаков Зай-санского и Усть-Каменногорского уездов [а также, кажется, среди представителей Средней Орды] вместо обычного = Z9 т.-е. "ж").
- 40 -
вания: узбек, уроженец какого-нибудь Икана или Кара-Булака, обычно не только не бывал в Ташкенте, т.-е. за 100 верст от своего кышлака, но даже почти не отлучался и в соседний кышлак; в политическом же отношении он считал и называл себя не гражданином Бухарского или Кокандского государства, а лишь iiqan-lraq'OM (иканцем), msenkset-lik'oM (манкентцем), qarabulaq-lraq'oM (кара-булакцем), наконец toaksen-lik'oM (таш-кентцем) и т. д. - т.-е. по имени своего кышлака или города].
Итак, общий язык у данного коллектива существует постольку, поскольку его реальный быт (обусловленный, конечно, экономическими потребностями) предполагает потребность в постоянном перекрестном общении между членами данного коллектива.
И наоборот, когда мы встречаем в истории какого-либо народа разрыв общения между отдельными группами, составляющими этот народ, мы обычно видим, что благодаря разному направлению совершаемых в языке каждой из отделившихся групп изменений, между языками этих групп вырастает целый ряд отличий, и эти отличия могут возрасти до такой степени, что взаимное понимание между людьми, принадлежащими к различным отделившимся группам, может стать совершенно невозможным (до чего, например, еще не дошло дело в польском и русском, или же в азербайджанском и туркменском языках). Иначе говоря, та потребность во взаимном понимании членов какого-либо общения, которая нивеллирует индивидуальные изменения в языке, исчезает при разрыве данного общения, и вместе с этим разрушается и единообразие языка.
§ 11. В предыдущем параграфе слово язык употреблялось в широком смысле - как для обозначения языка семьи, языка рода, языка племени и т. д., и такое употребление этого слова желательно оговорить и для дальнейшего. Языком я буду называть всякую совокупность или систему ассоциаций между представлениями речевыми (представлениями звуков, слов, частей слов, предложений) и представлениями внешнего мира или так называемыми "внеязыковыми" (т.-е. понятиями, которые выра-
- 41 -
жаются в языке), независимо от того, существует ли эта система в уме большого или малого числа лиц, или даже только в уме одного лица. Таким образом можно говорить и об индивидуальном языке: языке Петрова или Иванова, хотя бы язык Петрова отличался от языка Иванова только одной какой-нибудь чертой, например, картавым [-Физиологически: язычковым или увулярным (-см. ниже)] произношением звука [г] или произношением Формы Родительного падежа ея [jeja] вместо её [jejo] (например в ея дом [jeja dorn]1 вместо [jejo dorn]). С этой точки зрения можно назвать языком и говор одной какой-нибудь деревни, и подговор, и наречие (напр. японское Тоса'ское наречие, - совокупность обладающих известными общими чертами говоров городов и деревень провинции Тоса ^, начиная с говора ее главного города Коти), и такое употребление слова язык в широком, общем смысле удобно потому, что не заставляет прецизиро-вать (-уточнять) вопрос о положении данного говора или наречия в кругу родственных говоров или наречий тогда, когда это не является нужным. Но нужно отметить, что в узком смысле слово язык может быть употребляемо для объединения целого ряда индивидуальных говоров, являющихся между собою родственными и притом не настолько сильно различающихся друг от друга, чтобы это не препятствовало взаимному пониманию их носителей;2 вся
