Курс французского языка Том 4 - Може Г.
ISBN 5-8114-0095-0
Скачать (прямая ссылка):
J'ai pense que je n'avais qu'un demi-tour a faire et ce serait fini. Mais toute une plage vibrante de soleil se pressait derriere moi. J'ai fait quelques pas vers la source. L'Arabe n'a pas bouge. Malgre tout, il etait encore assez loin. Peut-etre a cause des ombres sur son visage, il avait Fair de rire. J'ai
341
attendu. La brulure du soleil gagnait mes joues et j'ai senti des gouttes de sueur s'amasser dans mes sourcils. C'etait Ie meme soleil que Ie jour ou j'avais enterre maman et, comme alors, Ie front surtout me faisait mal et toutes ses veines battaient ensemble sous la peau. A cause de cette brulure que je ne pouvais plus supporter, j'ai fait un mouvement en avant. Je savais que c'etait stupide, que je ne me debarrasserais pas du soleil en me deplacant d'un pas. Mais j'ai fait un pas, un seul pas en avant. Et cette fois, sans se soulever, l'Arabe a tire son couteau qu'il m'a presente dans Ie soleil. La lumiere a gicle sur l'acier et c'etait comme une longue lame etincelante qui m'atteignait au front. Au meme instant, Ia sueur amassee dans mes sourcils a coule d'un coup sur les paupieres et les a recouvertes d'un voile tiede et epais. Mes yeux etaient aveugles derriere ce rideau de larmes et de sei. Je ne sentais plus que les cymbales du soleil sur mon front et, indistinc-tement, Ie glaive eclatant jailli du couteau toujours en face de moi. Cette ёрёе brulante rongeait mes cils et fouillait mes yeux douloureux. C'est alors que tout a vacille. La mer a charrie un souffle epais et ardent. Il m'a semble que Ie ciel s'ouvrait sur toute son etendue pour laisser pleuvoir du feu*. Tout mon etre s'est tendu et j'ai crispe ma main sur Ie revolver. La gachette a cede, j'ai touche Ie ventre poli de Ia Crosse et c'est la, dans Ie bruit a la fois sec et assourdissant, que tout a commence. J'ai secoue la sueur et Ie soleil. J'ai compris que j'avais detruit l'equilibre du jour, Ie silence exceptionnel d'une plage ou j'avais ete heureux. Alors, j'ai tire quarre fois sur un corps inerte ou les balles s'enfoncaient sans qu'il у parut. Et c'etait comme quarre coups brefs que je frappais sur la porte du mal-heur**.
L'Etranger (1942).
Примечания:
1. Араб, который ранил Ремона. Слово type употреблено здесь в разговорном значении. 2. Синий шоферский комбинезон. 3. Спокойное море, штиль. Т.е. шум волн был ленивей и спокойней...
Вопросы:
* La scene se passe sur une plage d'Afrique du Nord: comment l'impression de chaleur et de lumiere est-elle rendue dans cette page?
** L'assassin vous semble-t-il totalement coupable? — Voyez-vous pourquoi l'ecrivain Va appele « l'Etranger »?
342
XV. Театр во Франции
Театр зародился во Франции в средние века. Произошло это тогда, когда литургическая драма слишком разрослась для того, чтобы ее можно было продолжать разыгрывать в церкви, и она переместилась на паперть (ХП в.) Тогда она была представлена такими разновидностями как "игра", "чудо", а впоследствии "мистериями", которые объединяла одна черта: все они имели религиозный характер. Но вскоре в отдельный жанр выделилась комедия; комедий было много, и во всяком случае одна из них "Фарс о Патлене" (XV в.) до сих пор не утратила остроты и пикантности.
Возникновение гуманизма определило поворот в истории французского театра: авторы — к примеру, Робер Гарнье — обратили свое внимание на великих драматургов греко-латинской античности, а теоретики, такие как Скалижер и Воклен де ла Френе, разработали положения доктрины, подготовившей появление классической трагедии, в основе которой лежит нравственная проблема, разрешаемая в жестких рамках трех единств — единства места, времени и действия. Теперь оставалось ждать явления гения, чтобы выразить эту новую направленность драматургии. Им стал Корнель со своим "Сидом" (1636). Но достоинства Корнеля отнюдь не принижают значения ни Мольера, создавшего великие комедии нравов и положений, ни Расина, который доселе непревзойденным образом сумел соединить в своих трагедиях сценичность, подлинность человеческих характеров и волшебную поэзию.
Наш чрезмерно философский XVDI век не дал ни одного великого драматурга. Исключение, быть может, составляет Мариво, автор несомненно оригинальный, но по широте значительно уступающий Мольеру. Тем не менее необходимо отметить усилия некоторых писателей отыскать с помощью новых форм способы обновления французской сцены; так Дидро предпринял попытку соединить трагедию и комедию, создав так называемую буржуазную драму (к сожалению, и "Побочный сын", и "Отец семейства" оказались не слишком убедительными иллюстрациями этой пробы обновления), а Бомарше, желая
343
оживить драму, внес в нее некий революционный элемент.
Должна была наступить эпоха романтизма, чтобы театр обрел нашей литературе свое традиционное значение. Представители моло дого романтического направления опубликовали шумные манифесты такие как "Расин и Шекспир" Стендаля (1823) и "Предисловие к "Кромвелю" Виктора Гюго (1827). Происходили знаменитые "сражения" зрителей, самое известное из которых случилось на премьере "Эрнани" (1830). Но известно, сколь эфемерен был триумф романти ческих новаторов: в 1843 г. "Бургграфы"' с шумом провалились, меж тем как неоклассицистическая "Лукреция" Понсара была вознесена до небес и публикой, и критиками...
