А.А. Шахматов: Пособие для учащиеся - Макаров В.И.
Скачать (прямая ссылка):
Осенью 1913-го года мною были приобретены «Курсы лекций по истории русского языка*, читанные Алексеем Александровичем в ІУОЧ— ЮIu году в Петроградском университете. Знакомство с этими курсами было поворотным моментом в направлении моих научных интересов: с таким построением истории и диалектологии языка, какое было в курсах Алексея Александровича, мне до тех пор не приходилось встречаться в известной дотоле научной литературе ни по одному ит славянских языков, которыми я тогда преимущественно занимался; для меня тогда стало ясно, что на работах Алексея Александровича нужно учиться филологу,— и эти работы веспело поглощают тогда мое внимание. Обстоятельства далее сложились так, что вскоре я и лично познакомился с Алексеем Александровичем. Весною 1914 года я жил некоторое время па даче под Петроградом и часто приезжтл в город. В один из таких приездов я решил пойти к Алексею Александровичу п попросить ею руководства в моих научных занятиях. Заранее я был уверен в том, что Алексей Александрович не откажег в моей просьбе: его исключительная доброжелательность н моральная под-
IjI
HF
держк#^кото работпюиіего научно, хорошо были из-веств$ЙИВД — об этом красноречиьп говорили на протяжении Ueno™ ряда лет пре.іі'слчсі'Я к на-ледованинм и работам русских филологов; отш-н^пна іакже была установившаяся за ним репуглтя «доорого гения молодых русских ученых» Отнчко ч\вство рооостн и невольного вол-Кения испытывал я по дороге на Университетскую набережную- Но от гаго и детого не осталось и следа, когда я очутился в кабинете Алексея Александровича. Странное Дело'. Я впервые говорил с Алексеем Александровичем, к которому пришел, как робкий ученик, а между тем после нескольких его сюв чувствовал себя совершенно непринужденно, словно бьп в обществе человека близкого мне, давно знакомого Наша беседа затянулась долго и имела ,своим предметом мои занятия До тех пор в области славянорусской филэ 10] ни. В замечаниях Алексея Александровича, иногда очень кратких или сделанных мимоходом, сразу сказывался редкий руководитель в научной работе и тот видаю'щгйся ученый, отмеченный печатью исключительного дарования, каким он представлялся мне до сих пор в своих многочисленных работах и рецензиях. Но совершенною новостью для меня была одна черта в личности Алексея Александровича: его какое-то благоговейное отношение к науке; чувствовалось, что видишь перед собой человека, который относится к науке своеобразно — как-то бережно, благоговейно; создавалось такое впечатление, что научная работа не была для него только профессией, а чем-то неизмеримо 6u.tt.iijим — исканием истины, я бы сказал. Чем больше потом мне приходилось впоследствии встречаться с Алексеем Александровичем, тем ярче выступала эта черга его исключительной личности. До осени 1915 года, когда я приступил в Петроградском университете ц экзаменам на степень магистра русского языка и словесности, я несколько раз по мере накопления материала, но которому чувствовалась потребность побеседовать с Алексеем Александровичем, приезжал в Петроград н всякий раз встречал с его стороны ту же предупредительность и готовность дать свэн указания. Bc время этих приездов я ближе познакомился с личностью Алексея Александровича. Характер наших бесед в это время дал возможность ярко обнаружиться той особенности Алексея Александровича, которая, между прочим, проыядывает обыкновенно а его рецензиях. При всей тонкости н ілубине научною анализа
155
Алексеи Александрович был необыкновенно мягок в своих суждениях о рабоїах и выводах друї их исследователей: мне никогда не приходилось слышать от него даже резкого замечания в этом направлений.
Не менее привлекателен был Алексей Александрович и вне сферы научных отношении. После нескольких встреч с ним у меня сложилось представление, что мало сказать про него: «У него должен учиться филолог»; ближе будет к истине сказать — «У него следует учиться быть человеком». В его отношениях к людям, насколько это удалось уловить мне и испытать на себе, сказывалось необыкновенное благородство души, чуткость, искренность, отзывчивость, тонкость душевной организации и исключительная доброжелательность. И что всего характерно, проявление этих качеств сопровождалось необычайной скромностью. Для всякого, кто имел дело с покойным Алексеем Александровичем, эти черты его личности, мне кажется, настолько известны, что на них не приходится останавливаться...
...Человек исключительных дарований и редких душевных качеств, он пользовался той исключительной любовью и уважением окружающих, какие приходятся на долю далеко не многих...
Чарующее впечатление, как мне приходилось замечать, производил Алексей Александрович и на людей, которые, хотя мельком, встречались с ним и не в научных, а в других сферах жизни. Отмечу один из таких случаев. Весной 1920 года мне пришлось слышать в Нижнем Новгороде от одного педзгога восторженный отзыв об Алексее Александровиче, с которым он встретился и познакомился летом !917 года на выборах в Городскую Думу в г. Саратов. И здесь при мимолетном знакомстве, в атмосфере политических страстей кристальная душа Алексея Александровича производит такое сильное впечатление, что три года спустя оно не забывается человеком, случайно с ним встретившимся...
