А.А. Шахматов: Пособие для учащиеся - Макаров В.И.
Скачать (прямая ссылка):
Не только А. А. Шахматову — всем даровано умение находить добрые, проникновенные слова о дорогом чело-пеке. Но не каждый способен захоронить где-то глубоко в себе собственное неутешное горе и не поделиться им со своим близким, боясь причинить ему излишнюю боль. Нсли это редкое качество можно назвать душевным талан* том. то Шахматов, без сомнения, обладал и им: он всегда
избегал говорить с кем бы то пи било о своих личных переживаниях. Даже і.> смерти в 191IJ і своего маленького сына в письме к истинно Ллнекому человеку Ф. В. Корту Алексей Александрович пишет скупо — всего пять слов: «Четырнадцатого ноября скончался сын Сашенька». И сразу же — о деле, о возможных трудностях при предстоящем избрании в академию В- Ф. Миллера (Архив АН, ф- 558, оп. 4, ед. хр. 363, л. 386).
Знаменательно признание замечательного советского ученого, члена-корреспондента АН СССР В. И. Чернышева, прошедшего путь от простою учителя до извеоного \чсного, ставшего одним из руководителей советской русистики. Именно А. А. Шахматову принадлежит, по собственному признанию В. И. Чернышева, заслуга в том. что он стал истинным ученым С первых шагов в пауке Алексей Александрович руководил им, помогал, советовал, направлял научную деятельность простого учителя, увидев в нем талант исследователя. Для Шахматова было характерно стремление «при всех возможных случаях сближать друг с другом научных сотрудников, работающих по одной специальности. И нужно признать, что эти попытки товарищеского сближения молодых работников науки имели видимый успех. В окружении А. А. Шахматова были естественны несогласия и споры, но не наблюдалось ни эгоистического соперничества, ни тем более личной вражды, затемняющей сущность научной истины. Взаимная нетерпимость, несдержанные пререкания между специалистами бывали и будут, но их не было около А. А. Шахматова» (Ч е р н ы-ше в В. И. Избр. труды. M., 1970, т. 2, с. 664).
Один из интересных языковедов XX в.— П. А. Расторгуев, близко знавший академика А. А. Шахматова и некоторое время пользовавшийся его руководством в своих ученых трудах, так написал о нем" «Глубокой искренностью н чем-то возвышенным, в высоьой степени благородным веяло от него,— и всякий раз после встречи С Н||\1 у меня надолго оставалось такое впечатление, какое оставляет по себе великое художественное произведение с какой-нибудь высокой идеей, словно в разговоре с ним я соприкасался с чем-го неизмеримо прекрасным*. Таким был всегда її во всем Шахматов человек п Шахмаюв-уче-
115
ЛЕТОПИСЕЦ РУССКОЙ ИСТОРИИ
В изучении русского летописания академик А. А. Шахматов стал тем, кем явился А. С. Пушкин в русской литературе, М. И. Глинка — в русской музыке, а К- Э. Циолковский — в аэродинамике и теории ракетостроения. До Пушкина в русской литера і уре творили замечательные поэты и прозаики, но лишь его гению оказалось под силу стать эпохой в русской словесности, не только выработав нормы литературного языка, но и щедро раздарив миру прекрасные «нерукотворные» образцы.
В изучении летописи А. А. Шахматов также не был первым. Начало научного исследования русскою летописания связывают у нас с именем В. Н. Татищева (1686— 1750), опубликовавшего в 1739 г. в составе своей «Истории Российской» пересказ летописей по годам. Он первым обнаружил в летописях разночтения, противоречия и попытался объяснить их причины. Создание русской летописи представлялось В. II. Татищеву чем-то вроде эстафеты, когда одна и та же. летопись последовательно переходила от одного летописца к другому. Ошибочность такого представления была раскрыта в 1820 г. П. AV Строевым: «Каждый век и каждое значительное княжество имели своих, почти непрерывных бытописателей; даже и в некоторых обителях вели частные монастырские записки. Из сих-то отдельных бытописаний составлялись по временам общие сборники», или своды. Многие из дошедших до нас летописей представляют собою соединение различных источников, еще более древних, часто относящихся к другим территориям; они, если использовать образное выражение современного исследователя А. Г. Кузьмина, представляются не деревом, идущим ог одного корня, а рекой, вобравшей в себя мно-жесіво ручьев (см.: Кузьмин А. Г. Начальные этапы древнерусского летописания. M., 1977, с. 33). Конечно, важно и небезынтересно знать, из каких «ручьев», где и когда образовалась эта могучая река, названная нашими предками «Повестью временных лет» и поведавшая миру о жизни множества поколений русских людей.
В решении всех этих и многих других вопросов вот уже более 200 лет ученые сталкиваются с бесчисленным множеством трудностей, связанных как с проблемой достаточности находящихся в распоряжении исследователя материалов, так и с методами и конкретными приемами их интерпрета-
IiG
ни», ) становлением хронологической последовательности включения текстов в тот или Miiofi свод, а также нахождения какого-то более древнего общею источника. Так чго Л. А. Шахматов, приступая к своим первым исследованиям летописи, хорошо знал, что погружается в морскую пучину, борьба с которой обещает быть нелегкой, и, надо сказать, он шел на это не только сознательно, но и с душевным подъемом, с научной страстью.
