А.А. Шахматов: Пособие для учащиеся - Макаров В.И.
Скачать (прямая ссылка):
В 1891 г. в Губаревке у Шахматова гостит молодой норвежский ученый Олаф Брок, превосходный Знаток славянских языков. Впоследствии, вспоминая об этой встрече, Брок напишет: «Считаю проведенное у Вас время одной из счастливейших я интереснейших частей своей жизни». Летом 1893 г. к Шахматову приезжает известный ученый, магистр русского языка и словесности Казанского университета Е. Ф. Будде.
...Далеко за полночь. Как всегда утомленный разборами крестьянских дел, Алексей Александрович — в постели. В руках у него большая толстая книга. Это — летопись. Увлеченный ее изучением, Шахматов не замечает тихо входящего в комнату Будде:
— Алексей Александрович! Вы, я вижу, совсем не бережете себя: так устаете за день п ночью как следует не отдыхаете.
58
— Знаете ли, Евгений Федорович, для меня нет ничего интереснее летописи, и, признаюсь Вам, именно за чтением ее я по-настоящему отдыхаю.
Между учеными в который раз начинается долгий страстный разговор о пауке. Оба молоды, обоих в России считают знатоками русских диалектов. В беседе с Шахматовым магистр Будде проверяет весомость своих гипотез о происхождении и истории рязанских говоров, Шахматову же хочется поделиться выводами об истории звуков 1о] и [е] в русском языке, ставшей темой его магистерской диссертации. Несмотря на огромную занятость земскими делами, он все же нашел в себе силы начать в 1892 г. в Гублревке работу лад нею, и уже теперь, год спустя, фактически завершить ее. Без сомнения, написать диссертационное исследование в столь короткий срок ученый смог и потому, ЧТО прошел превосходную школу своих великих учителей, прежде всего Ф. Ф. Фортунатова, и потому, что всей своей предшествующей деятельностью накопил богатейший фактический материал, почерпнутый из памятников письменности и в особенности из живых русских говоров.
В диссертации А. А. Шахматов подробно исследует все стороны эволюции этих звуков в русском языке, раскрывает их источники, прослеживает судьбу в связи с процессом падения редуцированных, отождествлением в поздний период развития древнерусского языка звуков [Ъ] и [е|. Интерес ученого проявляется и к проблеме типов вокализма в общенародном языке и в диалектах русского языка. При этом А. А. Шахматов глубоко и на большом фактическом материале рассматривает происхождение этих типов. Работа настолько увлекает молодого ученого, что он чистосердечно признается Ф. Е, Коршу, что бросил бы на время даже свой участок, если [>ы имел возможность г целью изучении говоров поездить по России (Архив АН, ф. 558, оп. 4, ед. хр. 363, л. 12 об.). В письме к Ф. Ф. Фортунатову, уже по окончании работы над диссертацией, ученый, снова возвращаясь к этой мысли, высказывается еще более определенно: «Живые говоры и рукописи приобретают для меня новое значение теперь, после моей работы. Сколько сторон языка я пропускал незамеченными, И поездка моя в Олонецкую губ., даже двукратная, непростительно мало мне дала. С удовольствием мечтаю о предстоящих мне, может быть, поездках по России для изучения живых говоров...» Проецируя уже достигнутое им в исследовании го-
50
воров па задуманные работы, А. А. Шахматов скромно оценивает свои достижения в заключительных строках своего труда. Прочитав заключение, Ф. Ф. Фортунатов находит эти строки излишними, вызывающими невольную улыбку перед наивностью и чистосердечием их автора. Однако диссертант не внемлет совету своего научного руководителя и оставляет в тексте работы все, как было им замыслено: «Читатель заметил, как мало я знаком с живыми русскими говорами, уже из предшествующих страниц... Скажу больше, я знаю, что выпускаю в свет сочинение, недостаточно продуманное п обработанное».
— Да сознаете ли вы сами, что написали? — восклицает, глядя на соискателя магистерской степени А. А. Шахматова, его официальный оппонент Ф.Ф.Фортунатов.— Это же доселе неслышанпое слово в нашей русской филологии!.. Профессор Роман Федорович Брандт и я, как официальные рецензенты диссертационной работы кандидата А. А. Шахматова, ходатайствуем перед высокочшмым Ученым советом о возведении его, помимо магистерской степени, в степень доктора русского языка и словесности...
Все собравшиеся в Большой словесной аудитории Московского университета 12 марта 1894 г. видят, как смутился при этих словах диссертант А. А. Шахматов. Ведь совсем недавно признавался он любимому учителю, что работа эта всего лишь груда неразработанных мыслей и положений, и вдруг... Совет .Московского университета, откликаясь согласием на предложение рецензентов, присваивает двад-цатидевятплетнему соискателю степени магнетра А. А. Шахматову сразу степень доктора русского яэыка и словесности. Такого русская филология еще не знала.
И снова А. А. Шахматов, теперь уже доктор филологических наук, спешит в Губаревку: близится весна, торопят земского начальника новые заботы о куске хлеба для саратовского мужика, хотя нет уже и следа прошлого оптимизма, вместо него — горькие, как степная полынь, сомнения и разочарования.
Видя голод, страдания народа и понимая, что он так почти ничем и не смог ему помочь, А. Д. Шахматов выступает с требованием решительных мер — вплоть до закрытия школ, если не хватает средств для прокормления народа. Каково же было положение саратовскої о крестьянства и сколь велико шахматовское сочувствие ему. если один из активнейших поборников просвещения российского народа
