А.А. Шахматов: Пособие для учащиеся - Макаров В.И.
Скачать (прямая ссылка):
— Кто?
— Фамилии его я не знаю, но е одном из берлинских журналов в марте этого года за анонимной подписью «N. В.» была опубликована вьщиска из «Варшавского дневника» — «Новые идеи в сфере фонетики». Эту статью о теории звуков сейчас считают замечательным явлением в науке...
В.Ф.Миллер читает статью. Шахматов «оражен, он узнает не только свои мысли, пи слышит такие знакомые строки. «Откуда все это?.. Как могло случиться?.. Ax1 да, это же моя статья.... но неужели это мог сделать отец Про-гульбицкого? Как же доказать теперь мое авторства?..»
— Всеволод Федорович,— голос Алеши дрожит от волнения.— Неужто вы думаете, что меня воодушевляет фальшивое желание незаслуженной похвалы? Неужели обман может служить мне побудителем к нечестномv поступку, и притом к самому гнусному и бесе мысленном у' . Неужели > меня такое низкое о ваа, господах профессорах, мнение,
L
?5
а ваши знания для меня кажутся такими ничтожными, что я осмелился бы предайпнгь вам чужие лшения под сюп.м именем?
Д. Шахматов обосновывает свою теорию звуков и при этом обнаруживает перед ученым широкую эрудицию, выходящую далеко за пределы опубликованной кем-то за границей его статьи.
В Ф. .Миллер задает вопрос юному собеседнику:
— Однако, признаюсь, пы гора Uu более меня знаете насчет звуков и их природы, н я не могу экзаменовать и критиковать ваши мнения... Но скажите, как высмотрите на самого себя? Полагаете ли вы себя гением, великим, безграничным, или же вы признаете себя рапным со всем» прочими вас окружающими субъектами?
Шахматов задумывается, lit-волыю вспоминаются слова, которые так люби г повторять тетя: оценивая других. мы оцениваем прежде всего самого себя.
— Умы бывают разного качества: одни развиваются рано и рано теряют свои блеск, другие появляются поздно H поздно погибают. Но сущность почти всех улюв отинакова, и я равен мио] им-многим другим...
— Но как же это объяснить? Вы, 15-леіицй мальчик, пишете и творите теории, притом почти всегда верные, по лингвистике, по сJMoii трудной, зануїанной и неразработанной науке, пишете и рассуждаете о том, о чем и наш профессорский ум по привык свободно изъясняться. Где ыо бы-то видано прежде'.. Или вы читали какую-нибудь особенную книгу, о ко юрой Ht' ведает учены» мир, пли вы имели опытного пасіавннка в ваших трудах?
— Да, ьннг я читал много,— Отвечает юноша,— но наставников у діеня не было никогда,
В Ф. Миллер убеждает А. Шахматова непременно писать її при йтом обещает активное содействие в публикации его сочинений. Гпмпаянст поражен предложением еще так недавно сурового ир-дресопра. Но пег, он не может печатать незрелые рапоп.ті Впрочем. Миллер — опытный ученый и впдіп дальше... И все-таки нет. пет п нет — рано! Урок, препотанпып ранее юноше нрі>фесеором, сделал молодого автора более осюрожным. сдержанным в оценке своих находок, и Шахматов наотрез отказывается. Но радости пег границ' Как, в сущности, счастлив человек, когда у него есть занятие, данное ему, кажется, самой природой!
1G
(V фотографии №3 г )
Лето 1879 г.. по окончании 4-го kiacca, А. Шахматов проводит как обычно— в работе: изучает славянские языки, много и уже хорошо читает по-санскрит-скн, знакомится с произведениями Нестора. В. Ф. Миллер советует ему предпринять тщательное изучение языка только что переизданного Нестеровекого произведения «Житие Феодосия» и сравнить этот язык со старославянским — письменным литературным языком южных славян \К — Xl вв., а также современными славянскими языками. Шахматов сразу же принимается за подготовку к изучению памятника письменности: усиленно штудирует греческую и латинскую фонетику. «Ах, как приятно иметь такую привязывающую, морально утешающую работу 1 Все забываешь! Забываешь о своем существовании о существовании мира, переносишься в отвлеченный мир,—делится он своими ощущениями осенью 1879 г. в письме домой.— Got мои утешения, вот та духовная пища, которой должен питаться человек, чтобы забыть ірусіймо денствінельноеть и заменить прошедшее ч будущее некоторыми свободными минутами морального упоения...»
В конце сентября А Шахматов, взяв с собой рекомендательное письмо от Н. И. Сюроженко, отправляется на Матую Никитскую улицу, к доктиру сравнительного языковедения Московского университета Филиппу Федоровичу Фортунатову. От Миллера и Стороженко гимназист мною слышал об этом ученом, крупном спедша.тцеie по фонетике, и грамматике индоевропейского нзыка. Внешне сдержанный и молчаливый. Фортунатов в общении оказывается человеком очень простым, совершенно чуждым тщеславия, і1 впервые переиупиіпието порог его дома гимназиста встречает к,1к человека Даьно п хорошо знакомою.
27
Одобрив совет Миллера, Ф. Ф. Фортунатов рекомендует гостю начать систематическое сравнение греческой фонетики не только с фонетикой старославянской и латинской, но, конечно, и санскритской. Сам ученый, обладая поразительной силы абст-ракгко-лопгческіш мышлением, выработал безукоризненно точные, близкие к математическим, приемы сравнительного описания родственных языков, которыми, естественно, он сразу же хочет вооружить и своего нового ученика. Фортунатов tojii, Федорович Я буду очрнь рад ви_
