У истоков русской грамматической мысли - Кузнецов П.С.
Скачать (прямая ссылка):
Правописание согласно произношению в особенности представляло неудобство в те времена, когда орфоэпические нормы русского литературного языка еще только складывались. Несомненно более жизненными явились те основные принципы орфографии, которые несколько позднее были сформулированы М. В. Ломоносовым в его „Российской грамматике".
Тредиаковский неоднократно высказывался и по другим языковым вопросам, орфоэпическим и грамматическим, но он не создал полной системы грамматики. Первая полная и в то же время оригинальная, не являющаяся слепком с церковнославянской, грамматика русского литературного языка была осуществлена М. В. Ломоносовым.
V
Глубокий ученый, работавший в самых разных научных областях и сделавший замечательные открытия, намного опередившие современную ему зарубежную науку, Ломоносов по праву должен быть признан и первым нашим лингвистом. В области сравнительного изучения языков ему несколько предшествовал наш первый историк В. Н. Татищев11, но последний никогда не доходил до той степени точности в определении языковых взаимоотношений и до той широты обобщений, которые были характерны для Ломоносова.
„Российская грамматика" Ломоносова, над которой он работал в конце 40-х и в начале 50-х гг. XVIII в., вышла первым изданием в 1755 г. В ней автор дал систематическое изложение норм современного ему русского литературного языка, одним из виднейших создателей которого он сам являлся — ведь Ломоносов не только формулировал нормы, но, как известно, дал и блестящие поэтические образцы нового русского литературного языка, формирующегося на живой общенародной основе.
В работе над грамматикой Ломоносов далек был от априоризма и догматизма. Формулированные им нормы
14 О Татищеве как лингвисте см. И. С. Вдовин. История изучения палеоазиатских языков. M—Л., 1954, стр. 17—39.
42 были не привнесены извне, а выведены из самого языка, из тех тенденций, которые заложены были в его развитии. Для того, чтобы определить какое-либо грамматическое правило, Ломоносов собирает обширный материал и лишь на его основании делает обобщение. Основные же тенденции развития нашего нового литературного языка Ломоносов определил наиболее верно в сравнении с другими теоретиками и нормализаторами того времени (Тре-диаковским, Сумароковым).
Ломоносов был не только практиком, но и теоретиком. Как у подлинного ученого, теория и практика у него неразрывно связаны. Высказываемые им соображения практического характера всегда опираются на определенные теоретические обоснования, и, с другой стороны, разрабатывая теоретические положения, он всегда стремится сделать из них практические выводы. Создавая свою грамматику, он проделал огромную работу, так или иначе дополняющую собранный им грамматический материал, высказав при этом ряд весьма важных и интересных теоретических соображений. Лишь сравнительно немногое из того, что он сделал в связи с работой над „Грамматикой", вошло в самый текст последней, многое сохранилось лишь в черновых набросках, многое же (как мы можем судить на основании некоторых косвенных источников) вообще утрачено.
Следует заметить, что значение Ломоносова, как лин-гвиста-теоретика, а не только автора первой нашей грамматики, до последнего времени мало освещалось в нашей литературе, а в некоторых работах недавнего времени, вообще касавшихся этой стороны его деятельности, значение его в этой области даже принижалось; к положениям, высказывавшимся им, старательно подыскивались западные источники, хотя оригинальность Ломоносова и независимость его от зарубежной науки в соответствующих случаях очевидны15.
15 Из работ, посвященных лингвистической деятельности М. В. Ломоносова, см.: А. Будилович. М.В.Ломоносов как натуралист и филолог. СПб, 1869; из новых работ см.: П. С. К у з н е-ц о в. М. В. Ломоносов и русская диалектология. — „Бюллетень Диа-лектол. сектора Ин-та русского языка АН СССР", вып. 5, 1949; его же. О трудах М. В. Ломоносова в облаети исторического и сравнительного языкознания. — „Ученые записки Моск. ун-та",
43 Круг интересов Ломоносова в области языка был весьма обширен. Он включает русский язык во всем своем многообразии, т. е. не только литературный язык, но и местные говоры,, притом не только в современном Ломоносову, но и в прошлом их состоянии, другие славянские языки, другие языки индоевропейской семьи, языки иных семей, наконец, общие проблемы развития языка.
В черновых заметках, при жизни его не опубликованных, а затем в „Российской грамматике" (§ 112) Ломоносов высказывает замечательное для своего времени соображение об основных диалектных подразделениях русского языка. Эти три основные подразделения, которые он называет „главными Российскими диалектами", — московский, поморский и украинский (в черновой заметке в рукописи № 112 он называет его малороссийским, но в „Грамматике"— „украинским") — указывают на то, что он, по-видимому, знал о существовании известных различий и внутри этих диалектов, иначе ему незачем было бы называть их „главными". Под „поморским" диалектом Ломоносов понимал, вероятно, не только поморские говоры в современном смысле (хотя практически он знаком был именно с ними), но северновеликорусское наречие в целом. „Московский диалект" также, вероятно, охватывал не только собственно московский говор, но вообще акающие говоры, если он только имел представление о говорах к югу от Москвы. О том, что он отчетливо осознавал такую особенность Московского говора, как аканье, свидетельствует ряд его высказываний, в том числе и в „Российской грамматике". Ср. также:
