Старославянский язык - Хабургаев Г.А.
Скачать (прямая ссылка):
В 1858—1861 гг. А. X. Востоков издал «Словарь церковнославянского языка» (ч. I—II).
$ 40. Если А. X. Востокова интересовала прежде всего лингвистическая характеристика старославянского языка, то его современники в других славянских странах занимались изучением старославянского языка в плане общефилологическом, что имеет свое историческое объяснение.
Дело в том, что южные и западные славяне в первой половіте XIX в. были лишены политической самостоятельности: большая часть славян входила в состав Австро-Венгерской империи (чехи, словаки, часть поляков, сербы, хорваты, словенцы); остальные
62 южные славяне проживали главным образом на территории Турецкой (Османской) империи, а западные — в Пруссии и России. Борьба за национальное самоопределение, сопровождавшаяся ростом национального самосознания, обусловливала большой интерес славянских ученых к славянским древностям — истории, литературе и языку древних славян. В этот период широкое распространение получила идея единства и единения славян (как правило, связанная с повышенным вниманием к роли русских в этом историческом процессе, так как Россия в то время была единственной славянской страной не только политически самостоятельной, но и выдвинувшейся в число величайших держав Европы).
В плане изучения славянских древностей южно- и западнославянские филологи первой половины XIX в. исследовали и старославянский язык, в первую очередь интересуясь вопросами era происхождения и народно-разговорной основы.
Основоположником такого широкого изучения старославян.-ского языка считается выдающийся чешский ученый Й о з e ф Добровский (1753—1829), автор знаменитых «Institutiones linguae slavicae dialecti veteris» («Основы древнего наречия славянского языка»), вышедших в 1822 г., т. е. спустя два года после опубликования «Рассуждения» А. X. Востокова1, а также других работ по славянской филологии. В своих «Основах» Й. Добровский впервые дал систематическое изложение грамматики собственно старославянского языка (а не церковнославянского) и указал на его южнославянское происхождение (он называл язык первых переводов «несмешанным болгаро-сербо-македонским»). Имея в своем распоряжении крайне ограниченный круг памятников и не располагая достаточно точными сведениями о южнославянских диалектах, Й. Добровский обосновывал свою точку зрения о болгаро-македонской языковой основе старославянского языка лишь, общим соображением о том, что Константин и Мефодий, являвшиеся уроженцами Солуня, должны были знать язык солунских славян, а следовательно, и ориентировались на него, создавая первые славянские переводы..
1 Между прочим, Й. Добровский, ознакомившийся с «Рассуждением» А. X. Востокова уже тогда, когда его собственный труд был подготовлен к печати, под влиянием работы Востокова внес в иего ряд изменений, и дополнений. Точка зрения Й. Добровекого в то время не получила широкого распространения. Гораздо больший отклик в середине XIX в. получил иной взгляд на происхождение старославянского языка, высказанный впервые словенцем В. Копита-р ом (1780—1844). В 1836 г. Копитар опубликовал найденный им древний глаголический памятник, получивший в науке название Сборника Клоца («Glagolita Clozianus»). В предисловии к изданию этого памятника он сформулировал свои взгляды на происхождение старославянской письменности и языка, завоевавшие большое число сторонников. Копитар выдвинул гипотезу о большей древности глаголицы по сравнению с кириллицей, считая именно глаголицу изобретением Константина-философа.
Касаясь вопроса о народно-разговорной основе старославянского языка, Копитар сформулировал знаменитую «паннонскую теорию», согласно которой языком первых славянских переводов был язык паннонских славян, а не славян Македонии. Копитар исходил из того соображения, что Паннония (княжество Коцеля) составляла часть епархии славянских первоучителей. В то же время он обратил внимание на наличие в старославянском языке ряда заимствований из немецкого или из латинского через посредство немецкого языка (например, постъ — из древневерхненем. fasta, поіі'ь. — из древневерхненем. pfaffo, оцктк («уксус») — из лат. acetum, н/Ьеарк — из лат. caesar, древневерхненем. kaisar и др.), что могло быть свойственно лишь языку паннонских, а не македонских славян, не соприкасавшихся с германцами. При этом Копитар опирался на совершенно необоснованное, как оказалось впоследствии, мнение немецкого историка Дюммлера, согласно которому в IX в. не только Паннония, но и левый берег Дуная были заселены предками словенцев, а не чехов и словаков.
Новые открытия старославянских памятников способствовали распространению взглядов В. Копитара на соотношение глаголицы ¦> и кириллицы. Большую роль в обосновании мнения о сравнительной древности глаголицы сыграла деятельность русского филолога, профессора Новороссийского университета в Одессе В. И. Г р и г о-
64 P О в и ч а (1815—1876). В 40-х годах В. И. Григорович предпринял поездку по Балканам и Афонскому полуострову с целью разыскания древних славянских рукописей. Эта экспедиция увенчалась блестящими успехами: среди множества старославянских и среднеболгарских рукописей, открытых В. И. Григоровичем, были такие ценнейшие памятники, как глаголические Зографское и Мариинское евангелия, а также памятники XII—XIII вв., представлявшие Павел Йосеф Ш а ф а р и к кириллические рукописи либо по смытой глаголице (палимпсесты), либо с глаголическими вставками, свидетельствующими о том, что они переписаны с глаголических памятников, и греческое «Житие» св. Климента, в котором сообщается, будто ученик Мефодия Климент (см. § 15, 24) изобрел новую, «более ясную» азбуку. Многие из этих рукописей (в том числе и Мариинское евангелие) В. И. Григоровичу удалось приобрести и частично издать.
