Историческая грамматика русского языка - Горшкова К.В.
Скачать (прямая ссылка):
Пытаясь классифицировать многочисленный материал великорусских памятников (преимущественно XV — XVII вв.) с отражением флексии -у в P муж. р., А. А. Шахматов высказал мысль о связи этой флексии с общей семантикой существительных, ибо, по его наблюдениям, «окончание -у переносилось в те основы на *-б, которые не обозначали индивидуальных предметов» (в связи с чем оно, вероятно, и ие закрепилось среди имен с личным значением и вообще одушевленных), и характеризует такие группы существительных, как «1) слова, означающие вещество или собрание предметов; 2) слова, означающие местности; 3) слова, означающие отвлеченные понятия» х. Многочисленные исследования 40—60-х годов по истории именного склонения дали чрезвычайно большой материал, с одной стороны, подтверждающий, что именно эти семантические группы существительных особенно «охотно» принимают в P флексию -у и в текстах XVI — XVII вв. почти не встречаются с -а, с другой стороны, регистрирующий факты употребления -у в формах существительных со значением «индивидуальных предметов». В. М. Марков обратил внимание на то, что среди существительных, принимающих в P флексию -у, много имен, соотнесенных с глаголами н употребительных при глаголах: бою, доводу, доходу, искушу, заводу, заряду, найму, наряду, надобору, оброку, обыску, окладу, остатку, отводу, отвмпу, отказу, откупу, отпуску, отыьзду, перевозу, подговору, посулу, походу, приговору, приказу, приходу, пригьзду, приюту, провозу, прокорму, промыслу, проходу, роззозу, розгону, роздіьлу, роспросу, с(ъ)бору, смотру, с(ъ)носу, совіьту, спору, сыъзду, сыску, указу, умолоту, угъзду (в M эти существительные -у, как правило, не имеют). Например, в деловых текстах начала XVII в. южновеликорусского происхождения такие формы особенно широко распространены: от тово бою побіьжал (здесь же: ...в моем иску брата моего и сынишка бои и в грабежи)', Взял я...
* Шахматов А. А. Историческая морфология русского языка, с. 241.
183
наряду и в твоей г(осударе)ве казне зелья и свинцу и всяких пушечных запасов (здесь же: О зельи о пушечномъ и о пищалном и о наряде и о всяких пушечных запасех)\ учинилос недобору (здесь же: в не-даборе); хлгъбново недороду (здесь же: в хл/ъбном недороде)-,
Оброку с тех м/ьстечакъ 10 алтын (здесь же: Земля... была в оброке за Феткам Колцовым); Разорены без остатку (здесь же: в остатке)-, после отказу (здесь же: в отказе)-, недобрано протт откупу (здесь же: Откупщики... в откупе откажуть)-, без отпуску (здесь же: Отписка... а отъпуске)-, с тово перевозу, от того перевозу (здесь же: на р/ьке на Семи на перевозе); от их подговору (здесь же: в подгозоря); ис походу (здесь же: Был я в походе)-, Приезду торговымъ людемъ мало было (здесь же: о приезде)-, для приходу воинскихъ людей (здесь же: о приходе)-, для роспросу (здесь же: в роспросе сказал); для смотру (здесь же: о смотре)-, Искал я на нем... сносу 25-ти рублев (здесь же: Сыскав... во крестьянства и в сносе дати ему на них суд).
Пытаясь объяснить причины особенно широкого распространения флексии -у в P именно отглагольных образований, Марков указывает на соотнесенность с глаголами тех имен с односложной основой (и с подвижным ударением), которые обычны с -у в старославянских и старейших древнерусских текстах: даръ — дарити, рядъ — рядити, търгъ — търговати, чинъ — чинити \ Хотя надо отметить, что эти имена в словообразовательном отношении не являются отглагольными (исторически во всех этих случаях глаголы произведены от именных основ, что отражено в огласовке соответствующих корней). Вместе с тем при таком соотнесении остается необъясненным не менее широкое распространение флексии -у в кругу вещественно-собирательных наименований, где она употребляется без каких-либо ограничений и фиксируется повсеместно. Очевидно, причины столь значительного расширения функций флексии -у в обоих группах имен должны быть идентичными.
В поисках реальных объяснений причин расширения функций флексии -у в P муж. р. Марков руководствуется очень важным тезисом С. П. Обнорского, суть которого состорт в том, что «новообразованные формы на -у есть морфологический факт и требуют прежде всего своего полного истолкования с точки зрения явлений морфологии» 2. Если принимать этот тезис (а оспоривать его нет никаких оснований), то нельзя не заметить, что случаев непосредственного воздействия лексико-семантических или словообразовательных факторов на собственно морфологические изменения за пределами рассматриваемой проблемы не отмечено: на уровне плана выражения морфологические изменения происходят либо в связи с фонологическими преобразованиями, создающими условия для реализации собственно морфологических тенденций развития, либо под влиянием синтаксических отношений, определяющих эти тенденции, реалнза-
1 Cm.: Марков В. М. Историческая грамматика русского языка. Именное склонение, с. 51—56.
2 Обнорский С. П. Именное склонение в современном русском языке, с. 102,
184
ция которых может зависеть или не зависеть от происшедших в языке фонологических преобразований. Учитывая общие причины историко-морфологических изменений, необходимо обратить внимание на то, что расширение функций флексии -у в P существительных с отвлеченным значением (действий, состояний), в названиях «местностей» (А. А. Шахматов), а также существительных с вещественно-собирательным значением происходит тогда, когда флексии -а/-у становятся вариантными в парадигме одного типа склонения. Как правило, в таких условиях язык стремится либо к ликвидации одной из синонимичных флексий, либо к их «специализации» для выражения разных падежных значений (разных синтаксических отношений). В этой связи нельзя не отметить, что общее лексическое значение существительных в значительной степени определяет ИХ функционирование в речи. В частности, нетрудно заметить, учитывая комплексное значение Р, что со значением собственно родительного (отношения, принадлежности и т. д.), как правило, функционируют имена, по терминологии Шахматова, «означающие индивидуальные предметы» (и прежде всего одушевленные), в то время как имена с отвлеченным значением и со значением «местностей» употребляются прежде всего в конструкциях с грамматическим значением давнего отложительного (или исходно-достигательного) падежа, а слова с вещественным и собирательным значеннями — в словосочетаниях с грамматическим значением, которое некоторые исследователи называют партитивным падежом.
