Историческая грамматика русского языка - Горшкова К.В.
Скачать (прямая ссылка):
Система каждого уровня языковой структуры складывается из взаимодействующих подсистем. Фонетико фонологическую систему образуют подсистемы гласных и согласных; на морфологическом уровне в качестве таких подсистем можно рассматривать части речи, которые относительно автономны в своем историческом развитии, хотя, разумеется, и не изолированы друг от друга. Именно эта относительная автономность лежит р основе традиции рассматривать историю категорий и форм каждой части речи в отдельности.
Отношения между различными лексико-грамматическими категориями слов в системе языка неодинаковы. В кругу знаменательных частей речи, обладающих формами словоизменения, четко противопоставлены две группы — имена (существительные, прилагательные, числительные и грамматически связанные с ними местоимения) и сложная подсистема глагола: они противопоставлены как по набору основных морфологических категорий и средств их выражения (род и падеж имен, залог, вид, наклонение, время глагольных форм), так и по синтаксическим функциям. В системе древнерусского языка историческая первичность этого противопоставления подчеркивается меньшей дифференцированно-стью существительных и прилагательных, чем в системе современного русского языка, и отсутствием в группе имен особой категории слов для обозначения чисел (отсутствием числительного как особой части речи). Связь между указанными группами частей речи осуществляется через именные формы глагола (например, причастия), которые по образованию и основным категориально-грамматическим значениям относятся к глагольным формам, а по синтаксической функции и, следовательно, по набору аффнк-
5*
131
сов, выражающих (или оформляющих) синтаксические отношения,— к именам.
Исторически изолированы от изменяемых частей речи неизменяемые — наречия и служебные слова. Старейшие из наречий этимологически связаны с местоименными корнями, а пополнение этой части речи уже в праславянском языке осуществлялось за счет синтаксически специализированных словоформ изменяемых частей речи, что непрерывно продолжает ос\ществляться на протяжении всей истории русского языка. Через наречия пополняется постоянно и набор служебных слов — союзов и пред.ююг,, которые могут быть квалифицированы как лексические средства выражения синтаксических отношений. Ho процессы эти, как указывалось, являются историко-словообразова іельпьпш, а не исгорико-морфолої ическими.
§ 86. Основные источники исторической морфологии те же, что и источники исторической фонетики, — памятники письменности и современные говоры, обследованные монографически или методами лингвистической географии. Однако возможности этих источников для реконструкции исторического развития разных уровней языка неодинаковы.
После блестящих исследований А. А. Шахматова сложилась традиция широкого привлечения диалектологических (а в последнее время и лингвогеографических) данных при изучении фонетических изменений или реконструкции диалектного варьирования фонетико-фонологических систем в разные периоды истории. Современная историческая фонетика (включая фонологию) практически уже не признает частных выводов или гипотез, которые бы целиком базировались на показаниях письменных памятников и не учитывали бы диалектологических свидетельств. Менее регулярно диалектологические данные привлекаются в исторической морфологии, которая прежде всего опирается на материал древних текстов її лишь в отдельных случаях обращается к свидетельствам современных говоров. Многие историко-морфологические концепции опираются исключительно на материал памятников или, во всяком случае (в отличие от историко-фонетических гипотез), исходят из преимущественного доверия к этому Агатериалу, предпочитая его более разнообразным н подчас довольно противоречивым данным диалектологии. На свидетельства памятников ориентирована принятая в славянском языкознании хронологизация процесса перегруппировки типов именного склонения, а существующие гипотезы развития системы вндо-временпых форм русского глагола, как бы различны они ни были, фактически все опираются на показания текстов. Такое положение дел, если учесть провозглашаемую исторической грамматикой ориентацию на историю живой, в том числе диатектной (а для периодов, предшествующих началу формирования национальных отношений, прежде всего диалектной) речи, можно оценить только как парадокс, поддерживаемый научной традицией.
Дело не только в том, что памятники письменности не представляют непрерывно и систематически все основные восточно-славянские диалектные территории с древнейшей эпохи и до нового времени, а встречающиеся в них свидетельства живой речи
никогда не отражают диалектную форму или новообразование в системных отношениях, ибо являются единичными, изолированными фактами, противоречащими системе норм письменного языка, а не принадлежащими ей. С этим обстоятельством приходится считаться при изучении истории любого уровня языковой структуры (в том числе и фонетико-фонологического). Ho перед исторической морфологией, когда она обращается к показаниям сохранившихся текстов разных эпох, встают дополнительные трудности.
