Научная литература
booksshare.net -> Добавить материал -> Лингвистика -> Горшкова К.В. -> "Историческая грамматика русского языка" -> 130

Историческая грамматика русского языка - Горшкова К.В.

Горшкова К.В., Хабургаев Г.А. Историческая грамматика русского языка — М.: Высшая школа, 1981. — 359 c.
Скачать (прямая ссылка): istoricheskayagrammatikarusyazika1981.djv
Предыдущая << 1 .. 124 125 126 127 128 129 < 130 > 131 132 133 134 135 136 .. 191 >> Следующая


Специальных замечаний требует форма И ед. ч. местоимения 1-го л. Дело в том, что старейшие древнерусские тексты употребляют в этой функции три варианта, а по существу, —три слова: азъ, язъ, я\ частотность их в памятниках письменности соответствует указанному порядку по убывающей, при этом последняя форма в старейших памятниках встречается особенно редко. Вариант азъ в древнерусских текстах — бесспорный старославянизм, напоминающий о своелі южнославянском происхождении начальным а-; вариант я, впервые отмеченный в Мстиславовой грамоте (А се я

246
Всеволодъ далъ есмь блюдо...) и в Новгородской берестяной грамоте, относящейся к рубежу XII—XIII вв. (А я даю княжю дьнь-скамоу гривноу сьрьвра), — бесспорная черта живой древнерусской речи. Что же касается варианта язъ, противопоставленного ст.-сл. азъ начальными /а- (ср.: др.-русск. ягня, ст.-сл. агньць), то до XIV в. это наиболее употребительное слово для указания на 1-е л. в деловых текстах, а позднее — типичное для книжнолитературных текстов и для традиционных юридических формул. Генетическая связь язъ со старославянским (а точнее, с южнославянским: болг. аз, яз; словенск. jaz) азъ очевидна, как и индоевропейское происхождение этой формы (ср.: др.-инд. aham; авест. агэт; гр. еуш; лат. ego); что же касается варианта я, то этимологически связать его с язъ невозможно.

Принято считать, что язъ — это собственно восточнославянский вариант праславянского местоимения 1-го л., функционировавший в живой речи наряду с я. Между тем характер текстов, использующих язъ, отсутствие каких-либо следов этого варианта в живой речи, его употребление параллельно с азъ в правовой формуле, сложившейся еще в южнославянской среде на базе греко-византийских юридических формул (Ce азъ Мьстиславъ Володимирь снъ... по-вел/ълъ есмь... в Мст. гр.), отсутствие после XIV в. в текстах, авторы которых не обнаруживают книжной выучки, — все это заставляет считать вариант язъ особенностью церковнославянского языка русской редакции, развившейся в результате контаминации ст.-сл. азъ и в.-сл. я. Сам же вариант я следует рассматривать как очень древнюю, праславянскую диалектную особенность, закрепившуюся, в частности, в восточнославянских (а также в западно-славянских: см. чешек., слов., польск., в.-луж. и н.-луж. /а) говорах.

Чтобы понять причину редкой употребительности я в старейших текстах и сохранения язъ и даже азъ в поздних текстах, как будто не отражающих (а точнее, не отражающих явно) церковнославянского влияния, необходимо учесть, что во всех текстах система глагольных форм обусловливала отсутствие личного местоимения в фуикции подлежащего, т. е. в форме интересующего нас И: в этой функции оно употреблялось лишь в тех случаях, когда на него падало логическое ударение, т. е. когда на форме И личного местоимения (в частности,

1-го л.) сосредоточивалось внимание. И в этих условиях сказывались обстоятельства, по отношению к языку внешние, но хорошо объясняющие «приверженность» не только книжников, но и писцов-непрофессионалов к книжно-славянским вариантам азъ, язъ. Дело в том, что именно слово азъ прочно усваивалось любым грамотным человеком, ибо с него (название первой буквы славянского алфавита) начиналось обучение грамоте. Более того, усвоение первой буквы, по свидетельству древних источников, являлось едва ли не ритуальным актом начала учения вообще. Поэтому связь азъ — язъ с системой письменного языка понималась всяким пишущим, независимо от его книжной выучки.

Что касается остальных падежно-числовых форм личных (и возвратного) местоимений, то в древнерусском языке они были такими же, как и в старославянском; различались лишь гласные основы в Д-М ед. ч.: южнославянскому Ie] в древнерусском (как и в западнославянских) языке был противопоставлен [о], до сих пор сохраняющийся во всех восточнославянских говорах (тобе,

247
собе — тобі, собі в окающих великорусских и в украинских говорах; табе, сабе в белорусских и акающих великорусских). Таким образом, склонение местоимений для древнерусского языка периода старейших текстов может быть восстановлено следующим образом:

Число, падеж JIU1 ные Возвратное
1-е л. 2-е л.
Ед. ч. И я (язъ?) ты
В мя тя ся
P мене тебе себе
д МЪН*Ь, MU тобгъ, ти собіь, си
T мънсю тобою COr ою
M МЪНТЪ тобгъ собіь
Дв. ч. И вть ва
В на ва
P-M паю ваю
Д-т нала вама
Мн. ч. И мы вы
В ны вы
PM насъ васъ
д намъ, ны вамъ, вы
T нами вами

В склонении личных местоимений кроме супплетивизма OCHCB

(я — мен----мън-; ты — теб-------тоб-; ся — ссб----соб-; мы — я-)

необходимо отметить также энклитические формы, употреблявшиеся в значении Д как в единственном, так и во множественном числе: ми, ти, си; ны, вы. Эти формы (не имевшие самостоятельного ударения и примыкавшие к предшествующему слову) в древнерусских текстах некнижного характера менее употребительны, чем в старославянских памятниках, где по частотности они значительно превышают «полные» формы; нет следов древних энклитических форм в современных восточнославянских говорах, что заставляет ставить вопрос об их, возможно, книжно-славянском происхождении в памятниках древнерусской письменности.
Предыдущая << 1 .. 124 125 126 127 128 129 < 130 > 131 132 133 134 135 136 .. 191 >> Следующая

Реклама

c1c0fc952cf0704ad12d6af2ad3bf47e03017fed

Есть, чем поделиться? Отправьте
материал
нам
Авторские права © 2009 BooksShare.
Все права защищены.
Rambler's Top100

c1c0fc952cf0704ad12d6af2ad3bf47e03017fed