Историческая диалектология русского языка - Горшкова К.В.
Скачать (прямая ссылка):
Например, диалектные топонимы — названия полей могут отразить особенности землепользования на данной территории. Известны названия: засека — огороженное поле, пустошь или пустоша — невозделываемая земля, новь — распаханная позже земля.
С хозяйственной жизнью связано появление таких топонимов, как поле у Гибалы. Гибйло — приспособление для изгибания полозьев, дуг, обозов, запор — рыбозагради-тельное сооружение и под.
Но для решения собственно диалектологических проблем данные топонимики привлекаются лингвистами-диалектологами еще несистематически, что связано с недостаточной изученностью общих вопросов взаимоотношения говора и топонимии в русской науке. Так, несомненно, что топонимическая региональность и диалектная региональность не предполагают тождества, хотя здесь и может быть взаимосвязь. Наблюдатели отмечают ббльшую связь с говором микротопонимики, особенно в области гидронимов — названий мелких рек, притоков, озер; а также для обозначения мест по берегам рек и озер. Например, на территории томских говоров Сибири известны топонимы сор — заливной луг, используемый под сенокос, пастбище, лйва — низкое заливаемое место, култук — полуостров в излучине реки, веретье — сухое возвышенное место, и др.
1Cm- И. В Воробьева. К вопросу о связи топонимии и диалектологии В сб «Вопросы' русского языка и его*говоров». Томск, 1968.
40Неизученность диалектного словообразования затрудняет обнаружение связи словообразовательных топонимических моделей с тем или иным диалектом.
Можно сказать, что решение теоретической проблемы взаимоотношения говора и топонимики начато и может развиваться на основе обобщения ряда исследований, которые в настоящее время развертываются.
Данные антропонимии могут быть одним из источников воссоздания диалектного состава населения.
Исследователи выдвинули положение о существовании антропонимических диалектов, которые «не обладают такой целостностью, как топонимические» А. На материале северных памятников XVI — XVII вв. проведена большая работа с тем, чтобы ответить на вопрос, возможны ли в принципе локальные различия наименований лиц в XVI — XVII вв. и в чем они могли проявляться. В конце исследования автор формулирует общий вывод: «Русские антропонимы XVI — XVII вв. имели локальную окраску. Она проявлялась: 1) в составе наименований; 2) в степени их употребительности; 3) в словообразовательных моделях; 4) в фонетическом оформлении»2. Этот вывод важен для исторической диалектологии. Он обнадеживает и дает в руки исследователя путеводную нить, пользуясь которой можно в определенной степени по письменным памятникам судить и о том, на каких территориях жили люди, упомянутые в этих памятниках.
Методы исторической диалектологии
Историческая диалектология широко пользуется классическими методами исторического языкознания: сравнительно-историческим и методом внутренней реконструкции.
Сравнительн о-и сторический метод можно определить как систему «научно-исследовательских приемов, используемых при изучении родственных языков для восстановления картины исторического прошлого этих языков в целях раскрытия закономерностей их развития,
1 Географическое общество СССР. Всесоюзная конференция по топонимике СССР. Тезисы докладов и сообщений. Jl., 1965.
2B. В. Палагина. К вопросу о локйльности русских антропонимов. В сб. «Вопросы русского языка и его говоров». Томск, 1968. Статья содержит большую библиографию по данной теме.
41начиная от языка-основы» 1. При использовании этого метода основной единицей является морфема. «Сравнение родственных морфем, с учетом их истории, дает возможность изучить основные закономерности фонетической эволюции в данных языках, вскрыть природу многих морфологических процессов» 2.
Сфера действия сравнительно-исторического метода в исторической диалектологии русского языка прежде всего определяется материалом близко родственных восточнославянских языков: русского, белорусского, украинского и их диалектов.
В результате сравнения материала этих языков, соблюдая различные приемы указанного метода, мы можем восстановить довольно детальную картину состояния древнерусского языка, который был общевосточнославянским языком-основой для ныне существующих трех языков. Реконструкция древнерусского языка может быть уточнена и дополнена данными древнерусской письменности.
Так, сравнивая корневые морфемы слов укр. кіт — кота, піп — попа; белорусск. кот — кота, поп — папа; русск. кот (по говорам куот) — кота, поп — попа, мы можем сказать, что в древнерусских словах котъ, попъ гласный /о/, обозначаемый буквой о, был иного качества, чем гласный /о/, обозначаемый такой же буквой во второй части полногласия в словах воронь, городъ, ср.: укр. ворон, город, белорусск. ворон, город, русск. ворон, город. Формы укр. берег — на березі, белорусск. берег — на берези, русск. берег — на берегу позволяют сказать, что древнерусские формы из памятников берегъ — на березгь характеризовали не только письменный, но и народно-разговорный древнерусский язык.
Сравнительно-исторический метод является ретроспективным. Сравниваются реально существующие морфемы и восстанавливается их общий более древний тип.