Церковнославянская грамота - Демидов Д.Г.
Скачать (прямая ссылка):
Россия, Русь! Храни себя, храни! Смотри, опять в леса твои и долы Со всех сторон нагрянули они, Иных времен татары и монголы, Они несут на флагах черный крест, Они крестами небо закрестили, И не леса мне видятся окрест, А лес крестов в окрестностях России. Кресты,, кресты...
Я больше не могу! Я резко отниму от глаз ладони И вдруг увижу: смирно на лугу Траву жуют стреноженные кони. Заржут они — и где-то у осин Подхватит эхо медленное ржанье, И надо мной — бессмертных звезд Руси, Спокойных звезд безбрежное мерцанье.
Н. Рубцов Лексические славянизмы. Христианство вошло в русский мір новыми словами и новыми смыслами, которые преобразили славянские речения. Обыденные слова, такие как слово, покой, мир, путь, приобрели при этом высокое содержание. Грецизмы представили различные стороны церковного учения и христианской жизни: Евангелие (благовествование), канон (правило), догмат (учение, постановление), символ (знак), Литургия (общественная служба, букв, «общее дело») и др. Можно без преувеличения сказать, что всякое славянское слово оживотворялось веянием благодати Духа Святого на обновляющий язык.
Церковнославянский язык, приспособившись к повседневным житейским нуждам великороссов под воздействием деловой и на-родно-поэтической стихии, упростив некоторые свои формы и расширив словарный состав в области практической и бытовой, сформировал свою новейшую разновидность — великий и могучий русский литературный язык, который уже в XVIII веке называли славянорусским. Всему міру он открыл красоту и истину православного міросозерцания, широту и противоречивость русской чуткой души, сохранив от постороннего глаза и уха ее главную тайну.
ГЕНІЙ
Когда гремя и пламенЪя, Пророкъ на небо улеталъ — Огонь могучій проникалъ Живую душу Елисея: Святыми чувствами полна, Мужала, крЪпла, возвышалась, И вдохновеньемъ озарялась, И Бога слышала она!
Такъ геній радостно трепещетъ, Свое величье познаетъ, Когда гремитъ предъ нимъ и блещетъ Иного генія полетъ; Его воскреснувшая сила Мгновенно зрЪетъ для чудесъ... И міру новыя свЪтила — ДЪла избранника небесъ!
Н. М. Языковъ
419 СОЧЕЛЬНИКЪ
Ризу накрестъ обвязавъ, СвЪчку къ палкЪ привязавъ, РЪетъ ангелъ невеликъ, РЪетъ лЪсомъ, свЪтлоликъ. Въ снЪжно-бЪлой тишинЪ Отъ сосны порхнетъ къ соснЪ, Тронетъ свЪчкою сучокъ — Треснетъ, вспыхнетъ огонекъ, Округлится, задрожитъ, Какъ по ниткЪ, побЪжитъ Тамъ и сямъ, и тутъ, и здЪсь... Зимній лЪсъ сіяеть весь!
Такъ легко, какъ снЪжный пухъ, Рождества крылатый духъ Озаряетъ небеса, Сводитъ праздникъ на лЪса, Чтобъ отъ неба и земли СвЪты встретиться могли, Чтобъ межъ небомъ и землей ЗагорЪлся лучъ иной, Чтобъ отъ свЪта малыхъ свЪчъ Длинный лучъ, какъ острый мечъ, Сердце свЪтомъ пронизалъ, Путь неложный указалъ.
А. А. Блокъ
Единаго разноглагольной Хвалой хвалить ревнуетъ тварь. ЛЪпъ, Господи, въ Руси бездольной Твой крестъ и милостный алтарь!
И нуженъ намъ иконостаса, Въ вЪнцахъ и славахъ, горній ликъ, И Матери скорбящей ликъ, И ликъ Нерукотворный Спаса.
Вян. Ивановъ СЕВАСТОПОЛЬСКОЕ БРАТСКОЕ КЛАДБИЩЕ
Какой тутъ дышитъ миръ! Какая славы тризна Средь кипарисовъ, миртъ и каменныхъ гробовъ! Рукою набожной сложила здЪсь отчизна Священный прахъ своихъ сыновъ.
Они и подъ землей отвагой прежней дышатъ... Боюсь мои стопы покой ихъ возмутятъ, И мнится, всЪ они шаги живого слышать, Но лишь молитвенно молчатъ.
Счастливцы! Высшею пылали вы любовью: Тутъ что ни мавзолей, ни надпись — все боецъ, И рядомъ улеглись, своей залиты кровью, И дЪдъ со внукомъ и отецъ.
Изъ каменныхъ гробовъ ихъ голосъ вЪчно слышенъ, Имъ внуковъ поучать навЪки суждено, Ихъ слава такъ чиста, ихъ жребій такъ возвышенъ, Что имъ завидовать грЪшно...
А. А. Фетъ
Kwv ч\гу
Изъ тЪсной пропасти ущелья Намъ небо кажется синЪй. ПривЪтъ тебЪ, нЪмая келья И радость одинокихъ дней!
ЗвучнЪй и пЪсни и рыданья Гремятъ подъ сводами тюрьмы. ПривЪтъ вамъ, гордыя страданья, Среди ея холодной тьмы!
Изъ рудниковъ, изъ черной бездны Намъ звЪзды видны даже днемъ. Гляди смЪлЪе въ сумракъ звЪздный — ПредвЪчный свЪтъ таится въ немъ!
И. А. Бунинъ Унылый духъ, отыди! Ты, праздность, улетай! И въ здЪшней ОиваидЪ Найдемъ утЬшный край.
«Вы — дЪти не изгнанья!» — Прокликалъ Параклитъ И радостное зданье Построить намъ велитъ.
Пологія ступени Къ прозрачнымъ воротамъ. Внизу что значатъ тЪни, Узнаешь зорко «тамъ».
И зори, и зарницы, — Предвосхищенья славъ, — ЗачЪмъ же сумракъ снится, Сіянье отославъ?
Легчи мнЪ душу, Отче, И окрыли персты: ВЪдь я же — Божій зодчій, Какъ приказалъ мнЪ Ты.
НАСТУПЛЕНИЕ
Та страна, что могла быть раемъ, Стала логовищемъ огня. Мы четвертый день наступаемъ, Мы не Ъли четыре дня.
Но не надо яства земного Въ этотъ страшный и свЪтлый часъ, Оттого что Господне слово Лучше хлЪба питаетъ насъ.
М. Кузминъ И залитыя кровью недЪли Ослепительны и легки, Надо мною рвутся шрапнели, Птицъ быстрЪй взлетаютъ клинки.
Я кричу, и мой голосъ дикій, Это мЪдь ударяетъ въ мЪдь, Я, носитель мысли великой, Не могу, не могу умереть.
Словно молоты громовые Или воды гнЪвныхъ морей, Золотое сердце Россіи МЪрно бьется въ груди моей.
