Историческая грамматика русского языка - Черных П.Я.
Скачать (прямая ссылка):
§ 28. С давнего времени в разных сочинениях иностранных авторов о нашей стране и нашем народе иногда в большей, иногда в меньшей степени встречаются древнерусские слова в иностранной транскрипции и в том виде, в каком они были восприняты тем или другим чужеземцем, не знавшим древнерусского языка или знавшим его более или менее поверхностно,— следовательно, как правило, всегда в искажённом виде.
Тем не менее, некоторые из таких иноязычных литературных источников исторического изучения русского языка получили широкую известность и всё чаще привлекают к себе внимание исследователей. Сюда относится прежде всего сочинение Константина Порфирородного, впоследствии византийского императора, „О народах11 (или, по другому названию, „Об управлении империей11), написанное в 949 г. Константин Порфирородный побывал в древней Руси, которую он называет „Рос“ и о которой рассказывает в 9-й и 37-й главах своей знаменитой книги. У него
1 Звёздочка вверху перед словом означает, что данная фонетическая форма слова лишь предполагается и не засвидетельствована ни памятниками
письменности, ни местными диалектами.
62
мы находим немало древнерусских слов, записанных по-гречески: названия городов, днепровских порогов, имена князей и пр. Анализ этих слов позволяет делать некоторые предположения относительно их произношения в древней Руси, если они действительно являются древнерусскими, т. е. восточнославянскими словами. То обстоятельство, например, что имя Святослав автор сочинения .О народах* записал в форме Sfentoslavos, с сочетанием еп в первой части, очевидно, свидетельствует о том, что это имя в X в. произносилось ещё с е носовым. Можно, однако, полагать, что так произносилось это имя, собственно говоря, по-южнославянски, а не по-древнерусски, и что Константина Порфирородного в его путешествии сопровождал какой-то южный славянин, болгарин или серб, от которого он записал и названия некоторых днепровских порогов, например, Ostrovuni prach („Островьный прах*, т. е. пыль, водяные брызги). Любопытно, что древнерусских слов с полногласием у Константина Порфирородного совсем не встречается. В соответствии с ожидаемыми полногласными сочетаниями мы находим у него или ра, или ар, или ер: Nemogardas (=Новгород), dervlenini (деревляне) и т. п. Некоторые слова, однако, представляют собою попытку передать именно древнерусское произношение, например, название днепровского порога Verutzi (т. е. Вьручии — запирающий), о чём Cm. § 31.
Такого же рода и, может быть, ешё менее надёжный материал заключается и в других иностранных сочинениях о Киевской Руси (например, у арабских и персидских географов IX, X и последующих столетий) и позже о Московской Руси. Насколько мутным источником наших сведений о прошлом русского языка являются подобные записи русских слов, сделанные иностранцами, можно судить, например, по .Парижскому словарик 1586 г., составленному капитаном Жаном Соважем из Дьеппа, некоторое время жившим в Архангельске. В этом словаре многие русские (возможно, севернорусские) слова записаны в совершенно неузнаваемом виде: seto — что, tourmachig—тюремщик^), vocheman — вотчина(?), zeclaynisicq — стеклянщик(?), seuyetay — цветы(?), и т. д. Кроме того, мы обыкновенно ничего не знаем о том, кто являлся объектом наблюдений, при каких условиях производилась запись и т. д.
В общем то же можно сказать и о других данных в этом роде, например, о словаре Ричарда Джемса (1619—1620) и др.
63
Grammatica russica Г. Лудольфа, на латинском языке, напечатанная в Оксфорде в 1696 г., заключающая, между прочим, целый ряд записей разговорной русской речи в кирилловской транскрипции, несколько отличается от других подобных сочинений своей содержательностью, но и этот материал может быть использован для истории русского языка только с величайшей осторожностью и прежде всего постольку, поскольку он подтверждается письменными памятниками русского языка этой эпохи.
П. РАЗВИТИЕ ЗВУКОВОЙ СТОРОНЫ РУССКОГО ЯЗЫКА
(В СВЯЗИ С РАЗВИТИЕМ ПИСЬМА)
§ 29. Звуки речи и их связь с грамматическим строем и словарём языка. Товарищ Сталин учит: „Главное в языке — его грамматический строй и основной словарный фонд" *. Таким образом, „звуки речи" представляют интерес для науки о языке не сами по себе, а лишь по тому участию, которое они принимают в выражении мысли, и прежде всего как средство закрепления и различения понятий.
Ho именно поэтому вопросы исторического изучения звуковой стороны языка всё время переплетаются с вопросами исторического изучения то грамматического строя языка, то словаря и значений слов. Фонетические изменения, когда, например, они влекут за собою совпадение в звучании слов или форм, продолжающих различаться по своему реальному или грамматическому значению, и во многих других случаях, нередко являются причиной новых явлений в грамматике и словаре, важных новшеств в формах склонения и спряжения, появления новых аффиксов, возникновения новых корней и, стало быть, новых слов и т. д. Благодаря фонетическим изменениям обогащаются средства выражения грамматических значений в языке (чередование звуков: с’истра: с’остры).
