Словарь индоевропейских социальных терминов - Бенвенист Э.
ISBN 5-01-003860-9
Скачать (прямая ссылка):
Такое же «посвящение себя» вновь обнаруживается в скр. s'apatha 'клятва', восходящем к sap- 'проклинать', в ст.-слав. kleti (то же), русск. клясться * *. Подобные выражения приоткрывают обстоятельства клятвы. Присягающий предавал себя проклятию в случае нарушения присяги и свой акт освящал прикосновением к предмету или субстанции, обладающим такой карающей силой.
Можно проверить теперь значимость предложенной интерпретации гр. оркоя для композита 67Г(оркоя — слова, столь непонятного при всей своей внешней прозрачности, что оно до сих пор составляет предмет споров.
Слово представлено в двух различающихся конструкциях. Более древняя содержит прилагательное в номинативе: єп(оркоя opvvvai 'клясться стать еяюркос'; другая — конструкция с дополнением в аккузативе: єп юркой opvvvai. Первая из них встречается у Гесиода («Труды», 804) , вторая - у Гомера (напр., в Ил. 3, 279).
Буквальный смысл этих выражений обсуждался многократно. Одно из принятых объяснений выдвинуто Эд. Швицером (Schwyzer 1927, 45, 255 ss.). Пытаясь объяснить em + оркоя как 'приносить ложную клятву', Швицер опирается на стих Архилоха (Diehl. Anthol. Lyr. I. 265): lax ёЬё eph' horkiois***.
Таково якобы буквальное значение композита, если иметь в виду, что im фигурирует в выражении, аналитически передающем зто понятие. Следовательно, hтюркоя необходимо понимать как о єпї оркол Рая), т.е. 'тот, кто попрал ногами) оркоя'. За-
* В римской мифологии Орк (Orcus) был переосмыслен в качестве божества смерти, соответствующего греческому Аиду. - Прим. перев.
** Для слав. *klfti Этимологический словарь славянских языков под ред. О. Н. Трубачева считает наиболее вероятной отмеченную А. Брюкнером параллель с *kloniti, которая семантически проявляется и в *pris?ga, букв, 'касание рукой (земли)' (ЭССЯ, 1983. Вып. 10, с. 38). - Прим. перев.
*** Выражение «наступать пятой» в греческой поэзии употребляется иногда в качестве запрета. Так, у Феогнида «бык наступает пятой на язык», принуждая поэта к молчанию. - Прим. перев.
339 метен, однако, изъян в подобной аргументации, поскольку именно основной термин — глагол ?alvco — в композите опущен. Мы вновь оказываемся перед конструкцией evi с именем существительным, но идеи 'попирать ногами' здесь нет. Вот почему невозможно последовать за Швицером.
Делая попытку толковать существительное єттіоркої 'проклятие' и глагол епюркеш 'клясться', мы должны считаться с тем, что форма ёттюркоя не может быть древней; в древней форме мы ожидали бы *єіроркоя. Речь идет, следовательно, о прилагательном (или о глаголе, в зависимости от того, что считать исходным), возникшем в результате соположения из высказывания, где em и оркоя выступали совместно. Такое высказывание известно. Оно сохранилось у Гесиода («Труды», 194) в описании железного века. В этом веке, говорит он, никто не ведал добра и зла, самые уважаемые установления были опрокинуты, ері d'horkon omeftai 'подлый вредил порядочному, высказываясь превратно и подкрепляя зто клятвой'. Здесь еще в разрозненном виде и возникают все составляющие композита ет-орко<и видно, как они образуют значение 'проклятие'. Оно возникает как итог подразумеваемой связи между произносимой клятвой w. лживыми словами, которые ода призвана подкрепить. Идея, следовательно, в том, что клятва (оркоя) добавляется (ёт) к слову или обещанию, о которых известно, что они лживы. Это подтверждается и другими примерами из Гесиода: hos de ke martuneisi hekSn epiorkos omossas pseusetai («Труды», 282). В Гомеровском гимне Гермесу сам Гермес дает образец «великой клятвы», воспользовавшись абсолютно лживым утверждением (ст. 274 и 383). Так, факт добавления оркоя (єпіоркоя) к чему-либо всегда более или менее эксплицитно предполагает, что присягающий не сдержит слова, что он навлечет на себя проклятие, станет ёттюркоя. Благодаря такой всегда существующей возможности ложной клятвы выражение 'добавлять (к своим словам) клятву' очень рано стало обозначать 'давать ложную клятву', т.е. 'заклять себя'. Понятие ёттюркоя представляет нам, таким образом, штрих из области нравов; оно показывает, как легко подкреплялись клятвой какие-то обещания, которые не собирались выполнять, или заведомо ложные утверждения. Языковые свидетельства примечательным образом — но не преднамеренно — подтверждаются историком, первым греческим историком — самим Геродотом. Он рассказывает об одном из эпизодов сражения между мидийцами и греками. Когда Киру от имени лакедемонян объявляют, что ему не позволят разорить ни одного греческого города, он отвечает: 'Я не страшусь людей, у которых посреди города есть место, куда собирается народ, обманывая друг друга и давая ложные клятвы' (ШХгіХоья ортйтёя є^сптатеооі — 1,153)*. Выражение, буквально обозначающее 'обманывая друг друга клятвами', явно предполагает, что последние ложны. Здесьхорошо видно, как из-за намерения обмануть акт присяги превращается в стратагему. Геродот приводит тому еще множество примеров. Главк спокойно направляется испрашивать у оракула, может ли он присвоить доверенные ему деньги с помощью ложной клятвы. Пифия изрекает в ответ следующие двусмысленные слова: «Сын Эпикида, о Главк! сейчас тебе больше корысти /Клятвою верх одержать, вероломной, и деньги присвоить. /Ну же, клянись, ибо смерть ожидает и верного клятве. /Впрочем, у клятвы есть сын, хотя безымянный, безрукий. /Он и безногий, но быстро настигнет тебя, покуда не вырвет с корнем весь дом твой и род не погубит. / А доброклятвенный муж и потомство оставит благое» (VI, 86). Можно еще прочитать, как Этеарх требует от своего гостя поклясться, что тот окажет любую услугу, и пользуется этим, чтобы попытаться погубить свою дочь. А гость, возмущенный тем, что его обманом заставили принести клятву, находчиво выполняет свое обещание (IV, 154). Опираясь на ту же стратагему ложной клятвы (toi horkoi kaf tli hapatei), Аристон овладевает женой друга (VI, 62).
